Стройотряд МАИ

"Началом Движения студенческих отрядов считается 1959 год, когда 339 студентов-добровольцев физического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова во время летних каникул отправились в Казахстан, на целину. В совхозах Северо-Казахстанской области они построили 16 объектов. В следующем году в строительстве участвовало уже 520 студентов МГУ[/i]."
"Либеральные" журналисты не преминули связать это с массовой реабилитацией депортированных народов, ссыльных, заключенных, которые по их мнению были основными "строителями коммунизма" в Сибири и Колыме. Партия, мол, приказала "заткнуть брешь" и комсомол сказал "есть".
Как бы там ни было, но в начале 70-х годов в студотряды МАИ, выезжающие в Сибирь, Дальний Восток было очень сложно попасть по причине повального желания совместить приятное путешествие в экзотичные места с хорошим заработком. У первокурсников -"козерогов" попасть в дальний стройотряд, вообще, шансов не было.
Пришлось мне со своими друзьями и однокурсниками записываться в унылое "Подмосковье". Сдали сессию и уже были смирились со своим жребием, как вдруг в Дагестане произошло сильное землетрясение и надо было срочно помогать кавказким, советским людям.
Весть о формировании стройотряда молнией разнеслась по общаге, и я со своими близкими друзьями успел записаться в "Дагестан 70".
Приехали в Махачкалу, искупались в Каспийском море, а потом на автобусах поехали через горный перевал, по краю пропасти. Шофера автобусов решили нас испытать и проделывали такие маневры, что мы со страху цепенели. Но абравиатуру "МАИ", всё-же, местные люди истолковали как "московские авиационные истребители". Это звучало солидно.
Лагерь стройотряда расположился возле Буйнакска. Кто тогда знал, что места где мы побывали через 20 лет будут на слуху всего мира: Буйнакск, Грозный, Хасавьюрт...
Нам доверили строить щитовые домики.
Звали меня Иван-с ударением на букву "И", а для близких друзей "Бамбино". Это имя молодого партизана из итальяно-югославского фильма. Актер был похож на меня.
Я также подружился с местным аварцем, чуть моложе. Его селение было живописно прикреплено по склонам горного хребта в нескольких километрах. Однажды он пригласил меня к себе домой. Передвигаться нужно было по узкой горной тропочке, по краю пропасти и быстро. Наконец, мы добрались до аула. Что-то неуловимо знакомое угадывалось в этом селении: дувары, кълдъръм, коптор. Посреди замкнутотого двора-шелковица. Мы сидели вдвоём, беседовали, что-то закусывали и выпивали, но никто больше не появлялся, и лишь колыхание занавесок на маленьких окошках подсказывали, что за нами наблюдают несколько пар женских , девичьих и детских глаз. Просто, когда джигиты ведут разговор, женщины должны быть на своей половине. А мой дагестанский приятель очень удивлялся, что мы вместе с девчонками чистим картошку на кухне и даже моем посуду.
В общем, с местными у нас были хорошие отношения и даже на свадьбах побывали, ездили на экскурсию к самому глубокому каньону в 2000м, часто бывали в городе.
Со временем я заметил, что бессарабские болгары легко сходятся с парнями из Северного Кавказа и Таджикистана, особенно с жителями Нагорнобадахашканскоой АО, которых не отличить от наших по облику. Совсем не сходятся с азербайджанцами, слабо с узбеками.
В конце августа на юге появились признаки холеры и наш стройотряд вывозили в карантинном поезде. Однако по приезду в Москву у меня появились все признаки холеры. Я в отчаянии рванул домой, и именно в день моего приезда, отец принялся гнать самогон из слив. К вечеру от холеры след простыл.

Дикий край-оренбургские степи
Уже в следующем году в Оренбургской области наш стройотряд попал в дикие места. Уже в первый же день нас предупредили, что "палатки от пуль не защитят", а через некоторое время во время вечернего костра подвалил местный, поддатый провокатор и стал нагло цепляться к девушкам. Наш товарищ, смелый и коренастый хохол схватил провокатора за шкирку и вышвырнул за пределы лагеря.
Командир отряда и комиссар приказали всем одеться в маёвскую униформу, обуть ботинки или сапоги, а возле кроватей приготовить штыковые лопаты. В полночь прогремели два выстрела, запищали девочки и был дан сигнал к "бою". Страшно-не страшно мы выскочили из палаток и построилсь в количестве сорока человек и со штыковыми лопатами.
"Монголо-татарская орда" примерно в таком же количестве, пьяная и возбужденная поджидала нас. Мы развернулись фронтом и стали к ним приближаться. Когда между нами осталось метров десять, мы остановились. Обе стороны выдвинули переговорщиков. Теперь всё зависило от умения вести "базар". Через минут 15 был объявлен отбой. Пронесло, но можно представить себе какая ответственность падала на плечи наших командиров, которые были всего на пару курсов старше. А какие кошмарные драки устраивали местные молодые татары, башкиры мы могли наблюдать в воскресные дни. Никакой милиции не было. Это было обыкновенное явление местной жизни: сначала концерт, а потом пьяная драка. В те времена вся советская страна пила "по чёрному" и везде. Даже в цехах секретных заводов.
Позже благодаря футболу мы стали знакомиться с местными парнями. Они оказались вполне нормальными пацанами, и мы даже с ними лазили в местные огороды, и тайком они нас угощали самогоном.
Работали мы на железной дороге: укладывали путь и строили склад.

Камаз и Волжская Булгария

На третий год я записался в стройотряд на строящийся Камаз. Там мы заливали в цехах полы, а на перевоспитание нам дали местного хулигана 14 лет. Но он сходу стал приударять за нашими девочками и это пошло ему на пользу. Он стал вкалывать с нами и становиться человеком.
Затем нас возили на экскурсии, где я к своему удивлению узнал, что здесь жили древние булгары, но мне не удалось выяснить имеют ли они отношение к дунайским. Тогда очень мало было сведений. Теперь же, наоборот. Булгары-это арийцы, которые держали всю Тартарию, но память о них была искоренена вездесущими троцкистами и глобалистами, а сами древние арийцы-булгары были уничтожены с помощью термоядерной бомбардировки по всей Сибири двести лет назад.
В стройотряде многие ребята впервые держали в руках инструменты, физически напрягались, решали конкретные житейские и производственные проблемы. Из городских эгоистов рождались гармоничные, советские люди. Это было столь заразительно, что и после институтов на летние отпуска многие продолжали ездить по Сибири в виде "шабашников". Однажды мы вшестером за три месяца успели в сибирском
железнодорожной станции в Белом Яре построить магазин, залить эстакаду в депо под локомотивы и бетонную емкость для очистных.
Когда началась перестройка многие командиры и бригадиры стройотрядов стали первыми создавать по всему Союзу кооперативы благодаря своему опыту в управлении и студенческой дружбе. Это был замечательный кадровый состав, но у "перестройщиков" были другие планы , они мобилизовали криминал и его руками загнали нас в рабство.
Ныне в России пытаются возродить студенческие стройотряды, но очень сомневаюсь, что в них присутствует тот же романтический дух.