Горький хлеб Гетской пустыни.

Между гетами и Понтийским морем от Истра к Тирасу лежит Гетская пустынь.



В связи с тем, что геополитический узел противостояний , как и двести лет назад, затянулся вновь вокруг Бессарабии, вызывает понятные тревоги у населения, но и всевозможные провокационные заявления или публикации со стороны заинтересованных политиков, появилась необходимость более детально ознакомиться с аналогичной ситуацией в конце 18-го, начале 19-го веков.

Первый этап переселений- миграция.

До тех пор ( до 1806-12г.) пока северное Причерноморье и Буджак практически находились под властью османской Порты перемещение лиц из внутренних областей Балкан к окраинам империи воспринималось , как внутренняя миграция и не вызывала беспокойства ни у местного, ни у центрального начальства. Отсутствие внутренних, государственных границ между дунайскими княжествами позволяло отдельным жителям и семействам с Балкан переселяться в Буджак и селиться иногда рядом с ногайскими аулами. Судя по фамильным именам , упомянутых в различных канцелярских документах того времени, переселенцами-мигрантами были в основном жители Добруджи, свободно владеющие турецким языком. Для их поселения выделялись земли возле дунайских крепостей. В частности, Мусаит, Чумай, Будей были именно таковыми поселениями дунайских мигрантов. Можно предположить и есть тому косвенные признаки,что с падением крепости Бендер и возникшей угрозой завоевания Россией Молдавии и Валахии, османские правители поспешили переселить в Буджак часть тюркоязычного населения Добруджи,которое там подвергалось целенаправленной и жесткой языковой ассимиляции.
Так как официально оно считалось «болгарами», эта миграция не вызывала особого беспокойства у молдавских бояр. Более того, они целенаправленно приглашали право –славных жителей Добруджи селиться в свои имения. Особенно в этом усердствовал один из самых богатых помещиков-Балш, которому принадлежали земли вдоль Ялпуга. Это также не беспокоило и российских военоначальников, тем более миграция носила не массовый характер.Основной причиной миграции, конечно же, было извечное стремление жителей деспотических держав держаться подальше от глаз правителей. По этой же причине проходило заселение окраин Царской России. Османские политики не сомне- вались,что крепостная Россия никоим образом не привлечет к себе задунайских крестьян и потому смело начали проводить «встречную колонизацию» с помощью туркоязычных добруджанцев. Однако к началу Х1Х века гигантская империя династии Османов начала распадаться, исчерпав свои потенциальные возможности. Центральная власть султана ослабла, усилилась власть местных правителей, что стало приводить к постоянным стычкам между « незаконными формированиями» новых автономий с султанскими войсками. Появились «независимые полевые командиры», многочисленные «бандформирования» и весь букет гражданских отношений, которые мы, потомки подданных Османской порты, испытали на своей шкуре двести лет спустя при развале другой империи. В Болгарии тот период остался в истории под названием «кърджалийско
време», когда ничто не мешало любой группе вооруженных мужчин грабить население. Чаще всего это были бывшие солдаты султанской армии. К ним присоединялись «крутые» парни окрестных сел и грабили, не взирая на этническую принадлежность и религиозное вероисповедание, всех подряд и с особой жестокостью. Бандиты всегда были убежденными “интернационалистами”. Так как грабежам подвергались, прилегающие к черноморским портам, легкодоступные села восточной Болгарии, основная масса мигрантов прибывала в Молдавию и Валахию именно из тех мест. Это находит отражение в названиях, созданных впоследствии колониях : Вайсал, Исерлия, Купаран, Главан, Камчик, Кулевча, Голица и в диалектной речи потомков переселенцев: мизийско- гребенски- тукански. Миграция носила стихийный характер и потому переселенцы, селясь на землях молдавских бояр безропотно принимали местные законы и правила жизни на правах полукрепостных цэран. Документы тех лет подтверждают, что отношение к мигрантам со стороны молдавского населения было радушным и сочувственным. Большая часть мигрантов были семьи зажиточные и они быстро адаптировались к деловой жизни Дунайских княжеств, не нарушая её общее течение. Лишь доходившие с Балкан вести о кърджалийских грабежах и появление русских войск в степях Таврии и Дикого поля , говорили пытливому уму, что очень скоро этот самый захолустный и сонный уголок Европы взорвется и забурлит, оповещая мир о предстоящих переменах в жизни миллионов людей и десятках стран. Последствия этого взрыва и до наших дней составляют головную боль, как простых обывателей, так и для государственных и научных мужей. В том калейдоскопе событий за 200 прошедших лет мелькают имена и лица людей, чья судьба была связана с одним из многочисленных селений Буджака- Тараклией

Второй этап переселения -колонизация.

Этот этап охватывает период русско-турецких войн периода 1807-1811 и до 1820 года.
Свою очередную экспансию на Балканы Россия начала с «зачистки» Таврии, Крыма и Буджака от ногайского населения-тюркоязычного по языку и мусульман по вере. Ногайцы были политическими союзниками Османской Порты.
В 1811 году фельдмаршал Кутузов подписал в Бухаресте мир с Портой, в результате которого территория между Днестром и Притом под названием Бессарабия была присоединена к России. На этом закончилась очередная кампания причерноморских завоеваний России и появилась нужда в освоении огромных степных пространств. Нужны были земледельцы. При этом край надо было заселить, как можно быстрее с тем, чтобы создать мощную продовольственную и материальную базу для дальнейшего продвижения к стратегической цели- проливам Босфор и Дарданеллы.
Но Россия была крепостной страной, где крестьяне не имели права покидать добровольно имения помещиков и поэтому для заселения новых территорий Новороссии было решено приглашать иностранцев и , в первую очередь, из стран подвластных Османской Порте, христиан, желательно зажиточных. Желая ускорить процесс заселения Новороссии , военноначальники (Багратион) и администраторы( Дюк Ришелье) с присущим для чиновников рвением приступили к насильственному переселению болгар из Валахии и Молдавии, но получили отпор от задунайских эмигрантов.
Балканцы селились близь своей Родины в надежде увидеть её свободной. Переселяться вглубь России они не желали. Положение исправить взялся Кутузов. Он решил соблазнить балканцев льготами.
Затем Кутузов объяснил Высокому Начальству, что применять насильственные меры в заселении Новороссии не только глупо, но и опасно. Нужна была более гибкая политика.
Задунайские переселенцы были людьми достаточно информированными и грамотными. Они не желали менять одно рабство на другое и неоднократно заявляли, что они согласны селиться на северном берегу Дуная , но только на правах колонистов, со своим самоуправлением. Они не желали быть подданными дунайских княжеств или России .
« Они, утвердясь в мнении, что российско-императорские войска непременно и без всякого сомнения завладеют скоро всей Болгарией и покорят своим оружием все тамошние земли, составляющие их Отечество, и, что тогда они возвратятся в места своей отчизны и сделаются обладателями прежних жилищ , не соглашаясь даже выслушать никакие правильные убеждения на удаление отселе. Сверх таковой своей надежды, которой они питают и которой никакими представлениями не можно выбить из головы. Еще в них внушения худые касательно Новороссийского края и даже о самом управлении:
что будто бы тамошние места безлесны ,безводны, нехлебородны ,что живущие там люди чужды всякой вольности и подлежат игу рабства ,от которого и они, если бы были переселены не могут избежать, и также должны будут сделаться напоследок господскими рабами и посему, всякому изобилию и достаткам, какие могут иметь в новороссийском крае, предпочитают они мнимую свою вольность, хотя она сопряжена с крайней бедностью, голодом и со всеми нуждами, часто претерпеваемыми ими в здешних местах. Таковы мысли болгар и непреодолимое их отвращение от переселения…»

Со временем ситуация всё более усложнялась. После заявления Кутузова о предоставлении переселенцам особых льгот и статуса колонистов, в пределы Бесарабии стали заселяться выходцы из-за Дуная. Вначале они селились на землях молдавских помещиков, которые не возражали против новых работников. Затем переселенцы отправляли более опытных своих разведчиков в новые земли и те выбирали место для будущего переселения. Как только болгары стали покидать усадьбы помещиков и селиться на казенные земли Буджака, бояре стали требовать от русской администрации наказывать ослушников и возвращать господам. При этом молдавские бояре ссылались на древние законы своей страны и традиции своей Земли.
Все чаще молдавские землевладельцы претендовали на казенные земли, раннее занимаемые ногайцами. Вполне естественно, что бояре , помогая русской армии, надеялись на земельные приобретения в Буджаке и были возмущены, когда земли, освобожденные от татар, объявили государственной собственностью России. Начался процесс судебных разбирательств между молдавской знатью и императорской администрацией. Между тем переход переселенцев на казенные земли усилился. Мало того, уходя от бояр , болгары увлекали своим поведением молдавских цэран, не имеющих право покидать усадьбы без ведома Хозяина.
Клубок противоречивых интересов молдавских бояр, царских чиновников и болгарских переселенцев дополнился тем, что среди военной администрации были будущие декабристы, надумавшие освободить Россию от крепостничества. Убеждая императора, что в интересах Российской Империи следует болгарских переселенцев не возвращать помещикам, позволить им свободно селиться и жить на казенных землях Буджака. Прогрессивно настроенные чиновники в лице Ватикиоти, Юшневского, и позже генерала Инзова готовили общественное мнение к мысли, что в отношении к задунайским переселенцам и заодно и к, живущим среди них молдаванам, необходимо установить иные правила жизни, чем господствующие в Империи.
Читая жалобы переселенцев и рапорты государственных служащих на положение в Бесарабии, на тяготы, унижения, испытываемые нашими предками, поражаешься их жизнестойкости и жестокости обстоятельств, в которых они оказались. В надежде на скорое освобождение Отечества они перешли Дунай, но проходят год за годом в жизни в землянках Буджака и кроме изнурительного труда в засушливых степях, эпидемий чумы и произвола чиновников никаких перспектив не намечалось.
Царское правительство призывая колонистов из Европы и, в частности, из польской Силезии принуждало болгарских переселенцев обеспечивать благоустройство немцам, выделяя подводы для перевозки леса, отвлекая от полевых работ. Считалось, что болгары более приспособлены к условиям Буджака и обязаны были строить дома немецким переселенцам, хотя сами оставались проживать в землянках-колибах. Все чаще среди болгар стали вестись разговоры о создании Болгарского казачьего войска, чтобы вырваться из того неопределенного положения, котором они оказались.
« Будучи поселены в 6 уездах, из коих 2 только состоят из земель казне принадлежащих, лишенные своих чиновников, кои могли бы их защищать, стали они вместе с природными жителями сего края претерпевать притеснение от земских чинов, от откупщиков. Таковые притеснения побудили одних возвратиться в турецкие владения, другие же решились просить об обращении их в состав войска для того только, по –видимому, чтобы освободиться от влияния земской власти.
Осмеливаюсь Вашему Величеству донести,что для пользы казны нахожу выгодным уничтожить причины, побудившие болгар испрашивать обращение в казацкое войско. Неоходимо заняться их благоустроением, для чего назначить свободные земли в округе Бессарабском , имеющиеся на тот случай, чтобы пожелавшие переселиться с земель помещиков, и вновь прибывшие из турецких владений могли быть водворены были все соединено со своими единоземцами. Основанием такого предположения представляется мне, во-первых, в том,что болгары, составляя преимущественную часть жителей, занимающие казенные земли, суть трудолюбивые землевладельцы в сем краю, По обращению же их в состав казацкого войска, отвлечены они будут от своей промышленности, отчего земледелие сей части края придет в упадок.
Во-вторых, казенные земли, составляющие целый округ содержат многие статьи доходов, каковы: соляные озера ,рыбные ловли, виноградники,и тому подобные, отдаваемые Правительством на откуп. Статьи сии придут в упадок, когда важнейшая часть жителей обращена будет в военное звание и отвлечена от промышленности.
Что же касается до претензий, каковые вздумали простирать к казне частные землевладельцы, занимаемых нане болгарами, то я предложу Комитету заняиться рассмотрением прав, каковые владельцы земель могут иметь.
Доныне же известно токмо,что задунайские переселенцы пришли в Бессарабию по приглашению существовавшего в последнюю войну Правительства и частью с позволения бывших в Молдавии князей, от коих также некоторые из болгар имеют привилегии, и что переведение и водворение сих людей стоило ни малейшего иждевения ни Казне, ни помещикам»
1816г. Рапорт А.Н. Бахметова Императору Александру 1 о нецелесообразности формирования Болгарского войска и об устройстве задунайских переселенцев на правах колонистов Новороссийского края.

Царские власти , обеспокоенные возможностью падения своего престижа и влияния на Балканский регион, вплотную занялись проблемами переселенцев и назначили в 1816 году полномочным наместником Бессарабской области генерала Бахметова и обустройство Буджака стало его серьёзной и осмысленной заботой.
Первым шагом стал созданный Бессарабский временный комитет, который целенаправленно стал проводить заселение Буджака. Была определена граница казенных земель, проходившая на западе по реке Ялпуг, были собраны необходимые статистические данные, проведены разъяснительные мероприятия среди переселенцев. Была создана инженерная группа, изучившая земли Буджака и составившая свои рекомендации и земельные планы будущих населенных пунктов, в связи с чем селение Шоп-Тараклий стало расти уже по новой балке, в стороне от бывшего ногайского аула («Селище»).
При временном комитете был назначен Попечитель задунайских переселенцев, в чьи обязанности входило прямое управление делами колонистов. Была отрегулирована работа пограничных постов и таможен. Молдавским помещикам было предложено предъявить письменные права на болгарских переселенцев и на земли попавших в казенные владения. Так как таковых документов у бояр не оказалось, Временный Бессарабский комитет разрешил переселяться на казенные земли всем болгарам.
Жизнь в Буджаке стала приобретать цивилизованный вид. Временный Бессарабский комитет был распущен, но в 1818 году был создан Попечительный комитет о колонистах южного края России. Он состоял в ведомости министерства внутренних дел и отвечал за управление колониями Екатеринославской, Херсонской, Таврической губерний и Бессарабской области. Главным Попечителем болгарских колонистов был назначен Инзов И.Н., с чьим именем связаны самые добрые чувства у наших предков и чья многолетняя борьба за право жить в каче-
стве иностранных колонистов завершилась с выходом судьбоносного документа:
29 дек. 1819 г. Указ правительствующего сената А.Н. Бахметову
о предоставлении задунайским переселенцам
Бессарабии прав иностранных колонистов.

Указ определил социально-правовое положение колонистов, аграрные отношения между колонистами и российским феодальным государством, заложил основы налоговой политики царизма в отношении новых своих подданных, предусматривал особое административное управление для них , земельные и социальные льготы.
Статья 12 Указа предусматривала образовать на казенных землях 4 округа : Прутский , Кагульский, Измаильский, Буджакский
Статья 14 ставила колонистов в подчинение Бессарабской конторе иностранных поселенцев, образованной в 1818 году в составе Попечительного комитета.

Третий этап переселений-беженцы (« беженарите»)

.
1820-1835

События этих лет в истории задунайских переселенцев, российско-болгарских и болгаро-молдавских отношений носят оттенок двусмысленности, что давало основание видному болгарскому общественному деятелю Г. Раковски обвинить русское Правительство и Императора в коварстве и лицемерии. Неоднозначность оценки тех далеких событий эхом отразились в событиях 1989-92 годов, когда в Молдове активно дискутировалась тема о «колонизаторах» и когда элементарное невежество, как простых людей , так и политиков-самозванцев спровоцировало этническое противостояние в Буджаке и войну в Приднестровье. Мы были свидетелями, как с помощью идеологических манипуляций, играя на чувствах обывателей или игнорируя их , можно довести дело до взаимной ненависти, подозрительности, убийств и вынужденной эмиграции в виде потока беженцев. Возможно, мы когда-нибудь узнаем имена тех, кто за спиной искренних национал-патриотов, стремящихся к взаимному компромиссу и к ослаблению диктатуры государственной номенклатуры, закручивал пружины межэтнической вражды, но гораздо важнее иметь представление о событиях, предшествующих формированию современного молдавского сообщества, в котором особое место занимают потомки тех, кого такого же рода политические превратности забросили в «Гетскую пустынь»-Буджак.
Не менее важно для бессарабских болгар знать, как можно больше о событиях, связанных с переселением в Буджак в свете нечаянных дискуссий с гражданами Болгарии по поводу
« Кой от нас е по-юнак?».
Пробелы в историческом сознании порождают у многих наших земляков неоправданное чувство неполноценности или агрессивную реакцию обиды « за нашите хора». Даже в дружеской полемике нужны некоторые объективные исторические сведения.

После выселения ногайцев и турок из Буджака и присоединения Бессарабии к России,
граница по Дунаю закрылась, усилилась её охрана со стороны султанской Порты. Но процесс политического брожения на Балканах продолжался: восстали сербы, затем греки, в чьих рядах бились волонтеры из Болгарии, Валахии, Молдавии. Вслед за подавлением восстаний со стороны властей проводились карательные рейды под предлогом отлавливания бунтовщиков, грабежи со стороны карателей, султанских чиновников и церковников-греков в Восточной Болгарии становились невыносимыми. Усилились мероприятия по ассимиляции Восточной Болгарии. На всем протяжении черноморского побережья позволялось говорить только на турецком или греческом языках.
О существовании болгарской народности в европейских странах практически не знали. Впервые этноним «болгарин» появился в газетах Европы в середине Х1Х века в связи с убийством двух журналистов-француза и немца, заступившихся в городе Солун за славянскую девушку, которую фанатики-мусульмане за волосы тащили в мечеть. Девушка оказалась болгаркой. Ценой гибели двух молодых журналистов широкое европейское общество узнало о существовании болгарской народности, как в наше время о молдавской. «Болгарский вопрос» появился на страницах либерально-буржуазных газет.
Что касается официальной политики европейских монархов, то любой разговор о самобытности народов, подданных Великих Империй, будь то Австро-Венгрия или Османская- пресекался. Монархи подавляли любые национально-освободительные поползновения и были в этом солидарны друг с другом. Они могли воевать друг с другом, захватывать территории, но против национальных выступлений действовали сообща, справедливо видя в них гибель для монархических, самодержавных режимов.
Поэтому освобождение Болгарии с помощью собственного нацонального, патриотического движения в начале Х1Х века было делом абсолютно безнадежным.
События русско-турецкой войны 1928-30 годов это подтвердило. Обывательские разговоры по поводу того, что надо было не бежать за Дунай, а «бороться за свободу отечества в пределах Османской империи» всего лишь полемическая демагогия. Можно было уйти в гайдуки или принять мусульманство, чтобы жить под небом Восточной Болгарии, но ни себе, ни своему Отечеству таким образом свободу было обрести невозможно. Судьба болгарского народа находилась в чужих руках.
В 1827 году русские казаки перешли Дунай не освобождать Болгарию, а захватить для Российской короны земли Западного Черноморья. По указу Николая 1 любые выступления болгарских добровольческих отрядов должны были пресекаться вплоть до военного подавления.
Но у войны свои законы и реальные исполнители. Командующие русскими войсками хорошо запомнили какую роль сыграли русские партизаны в борьбе с наполеоновскими захватчиками. Уже с началом военных действий в 1828 году в Бесарабии, Молдавии и Валахии стали создаваться волонтерские отряды, желающие поддержать русские войска, но военноначальники ограничивали их действия, опасаясь за свою карьеру. На этом фоне военная дружба и взаимопомощь между болгарскими добровольцами и русскими солдатами ширилась и крепла. Никакие царские указы не могли сдержать чувства людей , почувствовавших, что близок час освобождения Родины.
« Исключительно благоприятные условия: прочный и обеспеченный тыл на территории Восточной Болгарии, массовая поддержка со стороны болгар позволили генералу Дибичу при наличии малочисленной армии, значительная часть которой страдала от разных болезней и ,особенно, от чумных элидемий, предпринять победоносное наступление на Андрианополь и взять его без боя. Болгарские гайдукские отряды преследовали турок в предместьях Сливена, Ямбола, Бургаса и шли в авангарде русских войск на Андриано -поль.»
« Царская Россия , стремясь к Стамбулу, независимо от целей, поставленных правительством, объективно действовала революционно в отношении Разлагающейся Оттоманской империи и фактически являлась союзницей восставших против турецкого рабства балканских народов, в то время как либеральная Англия и полуфеодальная Австро-Венгрия в своем стремлении к территориальным завоеваниям являлись защитниками азиатского строя в европейской Турции и задерживали освободительную войну балканских народов»
Ни генерал Дибич , ни подчиненные ему генералы не отличались военными талантами, но всего с 20 тысячной армией перешли Балканы и приближались к столице Оттоманской Порты. Большинство русских солдат, бывшие крепостные крестьяне и прогрессивная часть офицеров были убеждены, что, сражаясь с турецкой армией, они борются за освобождение болгарского народа, которому глубоко сочувствовали. В русской армии господствовало общее желание раз и навсегда покончить с турецким владычеством в Европе и освободить единоверные народы. Как только Андрианополь пал , болгарские отряды принялись уничтожать мелкие отряды из остаткой султанской армии.
Но неожиданно русское правительство приостанавливает продвижение армии на юг и подписывает мирный договор с Турцией, дабы избежать осложнений с Англией и Австро-Венгрией, требующих прекращения военных действий и вывода русской армии с Балкан.
Болгарское население с глубоким разочарованием и ужасом узнает, что Сербия, Валахия и Молдавия получают автономии, Греция-независимость, а Болгария остается в пределах Порты. Капитан русской армии Георги Мамарчев- Буюкли пытается со своим отрядом поднять народное восстание, но генерал Дибич с помощью казаков арестовал Мамарчева и подавил Восстание. Того требовали государственные российские интересы. В городах Восточной Болгарии стали возвращаться турки согласно условиям договора. Болгарское население оказалось в отчаянной ситуации-его ждала расправа.
Несмотря на заверения генерала Дибича перед многочисленными депутациями, что Болга-рия скоро будет освобождена подобно другим балканским странам и, что нужно расходиться по своим городам и селам, жить мирно и спокойно-никто его слова всерьёз не брал:
« Ние не можем повече да оставаме в тази страна и , понеже вашата войска се оттегля,турците ще започнат да ни избиват всички…
Би било по-добре да ни изколите вие,нашите еднородни и единоверни братя, отколкото
нас и децата да ни потурчат и да обесчестят душманите.»
Такой трагический получился оборот. Ни русские, ни османы не желали опустошения Восточной Болгарии по политическим и экономическим соображениям. Не желали расставаться с обжитыми и родными местами и болгарское население, но роковые обстоятельства диктовали противоположные действия. Поток беженцев по суше и по морю устремился на Север. Чтобы этот процесс сделать управляемым, царское правительство и военная администрация предприняла соответствующие организационные мероприятия: составлялись списки, обеспечивалась охрана обозов, создавались карантинные лагеря и распределение беженцев по регионам.
Подавляющее число беженцев желали поселиться в Бессарабии ( около 62 тысяч), потому. что, во-первых , там уже существовали болгарские колонии, а во вторых, в надежде, что потомки, живя вблизи Родины , исполнят свой долг перед несчастной отчизной и совместно с «братушками» освободят её .
Летом 1830 года все дороги к Дунаю были забиты обозами беженцев. Половина болгарского населения Восточной Болгарии покинуло родину. Из них около 50 тысяч заселились в Бесарабии (Буджак). Кто побогаче-в Бухаресте, Браиле, Плоешт. Большая часть переселенцев погибла в пути от чумы. Прием переселенцев в Буджаке осуществлялся специально созданной комиссией. По прибытию их содержали в карантине, устроенном недалеко от села Сатунова (Измаил). Там в срочном порядке были возведены многочисленные землянки-колиби. Как только беженцы отбывали необходимый срок . они получали билеты и направлялись к Попечителю задунайских переселенцев в Болград. Там они распределялись по уже заселенным «старыми болгарами» сёлам или в специально выделенные территории Аккерманского уезда (Кортен, Валя-Пержей, Твардица). Многих переселенцев поразило их предстоящее будущее:
« …взамен покинутых на родине хороших, возделывавшихся многими поколениями пашен, огородов ,садов, виноградников, лугов они получат полупустынные, неудобные для ведения своего хозяйства, участки. Большинство земель не имело водоёмов с пресной водой. Не было никаких жилищных построек во вновь выделенных землях, отсутствовали стройматериалы, продовольствие. Царское правительство и чиновники в силу бюрократической неразворотливости не обеспечили возможности обмена турецких денег на российские. Среди беженцев начались болезни, стали умирать семьями.»
« 1830 год в Бесарабии выдался неурожайным. Правительство намеревалось вообще прекратить оказание помощи переселенцам, однако Инзов потребовал не прекращать выделение помощи, так как она являлась одним из средств удержать переселенцев в Буджаке. Второй задачей являлось обеспечение скота переселенцев кормами и создание условий для подготовки отведенных им земель под посевы 1831 года.
Большая часть беженцев в короткий срок сумела построить себе постоянные или временные жилища, как сказано в отчете-«изрядные землянки». Лес для их строительства новоселы приобретали у владельцев сел, где они временно остановились. Некоторые крупные молдавские помещики предоставляли строевой лес бесплатно.»
Со временем сравнительная обеспеченность переселенцев жильём и продовольственной помощью, а их скота пастбищами и кормами на зиму внесла некоторое успокоение в среду беженцев. Тем не менее, оценив недостаточность размеров земельного надела на новых землях, новые переселенцы теряли веру в возможность успешно повести хозяйство.
« Сельское хозяйство болгарских колонистов, при всех неблагоприятных условиях, под влиянием которых оно производится, далеко не удовлетворяет своих производителей. Французские и американские экономисты, побывавшие в начале 30-х годов Х1Х века на юге Бесарабии писали: « Вряд ли край сулит перспективу, а Буджакская степь обречена на верную смерть».
В период 1831-34 годов случились знакомые нам неурожаи хлеба и трав. Это обстоятельство явилось предпосылкой для массовой реэмиграции выходцев из Болгарии.
Они решили оставить Буджак и вернуться на свои старые места проживания за Дунай.
В Молдове и Валахии появились султанские эмиссары, убеждающие болгарских переселенцев вернуться на родину, где, якобы, согласно султанскому указу им будет возвращено имущество и гарантированы права. Многие семьи из Молдавии, Валахии и Бесарабии стали возвращаться на Балканы в надежде, наконец-то, обрести покой и безопасность. Однако они жестоко просчитались. Там их ожидали шайки разбойников, которые никому не подчинялись и увеличение налогов и поборов. И в это время, в 1834 году в Бесарабии начался голод, вспыхнула эпидемия чумы, унесшие в могилы многие тысячи жителей. Болгары, выросшие в южно-европейском климате Болгарии не могли освоиться с непостоянным климатом Буджака, к невкусной воде из колодцев.
Одновременно с бессарабской драмой переселенцев в Валахии и Молдавии, получивших политическую автономию, создались условия для экономического развития. В отличие от Болгарии, дунайские княжества встали на путь модернизации социально-экономических отношений и стали преодолевать феодальную отсталость. И в эти княжества устремились 18 тысяч буджакских переселенцев.
« До 25 тысяч переселенцев («беженарите») всё-же прочно освоили земли в болгаро-гагаузских селах Буджака, обзавелись там хозяйством и постройками»
Наступил 1835 год. Первый урожайный год для новых поселенцев. Это внесло успокоительный перелом в настроениях новоселов. К тому же, царское правительство ограничило выдачи заграничных паспортов. С этого времени жизнь задунайских переселенцев потекла в рамках российского государства.