Тараклийският почетен алай.

Петр Прокопьевич Перонков

Петр Прокопьевич Перонков е наш учител по пението. За съжеляване поради някакви кусури, Господ не ми е харизал музикален слух, и според това освен уроците по пение Петр Прокопьевич с нищо друго не ми се запомни. По правилата на тогавашното време той говореше с нас, школарите, саде по-руски и не се различаваше от другите учители, пристигнали в Тараклий от различните краища на СССР.
Може би, с това, че Петр Прокопьевич беше млад, и когато сядаше с аккордеона зад учителската маса, той нареждаше на масата редица от няколко парченца крейда. По времето на песнопеенето учителят, ако види, че някой от хлапаците правят някакви пакости по задните парти, той без да прекъсва свиренето и пеенето, сръчно вземаше по едно парченце крейда и «стрелваше» по нарушителите на дисциплината. Трябва да се признае, че изстрелите му бяха снайперски.
Но след няколко десятилетия аз научих, че Петр Прокопьевич бил народен музикант, голям , български родолюбец и един от малкото пазители на бесарабската ни история, народностност и душевност, която най-точно се предава чрез песните и музиката.
Засега Петр Прокопьевич проявил родолюбието си с това, че ни е оставил няколко книжки със своите възпоминания, очерки и песни.
Аз прекрасно зная, какво е да се опиташ да издадеш макар една, тъничка книжка, за да си представя колко труд е положил Петр Прокопьевич, за да се явят четирите му скромни брошурки.
« Всичко, което съм написал, изникваше от душата ми и аз усещах непреодолима нужда да пиша. Не мога да бъда съдия на моите печатни редове, но винаги съм пеел искренно.
Имаше време, когато съм живеел без особенни размисли, и сега продължавам своето музикално самообразование. Но… и живях в такива времена, когато ръцете пламтяха от работа…
През сталинското време съм прекарал 17 години. Сега ми е тежко да си представя, как бих постъпил, ако биха ме дигнали от бащината къща и изпратили на Алтай. Обаче, по-късно бях горд, че съм съветски войник, танкист и бях пращан на подофицерски курсове.
По- неясно стана подир демобилизацията, дорде «набарах» своята професия работих и грузчик и шофер, свирих по сватби и учих на курсовете в Кагулската музикална школа.
След това на петнадесет години ставам тараклийчин и учител по пение.
Подир редовните ремонтни работи през ваканцията заедно с плотника Дериволков Г.Г, другият учител Ковалски А.И, ветеран впряга коня, слага сандъка и кара в пекарнята, където дават учителския хляб-по две самунчета на семейство.
През Брежневските времена се правеха цели свино и овцекомплекси, маслозаводи, ама да вземеш един буркан мляко за паските, трябваше да отстояваш на дълга опашка по ноща.
А сетне-«перестройка». Ограбват хората, но те по привичка още ходят «на работа». Явяват се новите богаташи…Никой вече не цени учителя, врача, инженера…Царува лъжата и силата. Дочакахме и това: « Первые двадцать лет будет очень тяжело, а потом привыкнут». Привикнахме, зер. Младежите искат много пари и наведнъж…и как хортуват?...Вау, блин, супер, Колян, Вован…Накъде вървим , де ни се децата ? Никой не знае…
Но остава паметта. Хората с които съм ги прекарал, пеял и трудих се. Нека моите разкази за тези земляци да ви стоплят душите и разпалят вярата, че правдината ще надделее.»

И тук, в тази статия , ви представям очерки, посветени на тараклийци, които Петр Прокопьевич нарежда на условната «Доска почёта».


Полина Харлампьевна Бурлакова (Дмитриева)

Родилась в 1929 году. Детские годы прошли во времена румынской оккупации Бессарабии, но и в градиница де копий маленькая Полина проявляла интерес к рисованию, пению, танцам. С установлением советской власти Полина заканчивает 7 классов, работает пионервожатой в родной школе, но сталкивается с несправедливостью и ужасами голодовки. Молодая душа не могла примириться с массовым вымиранием родного села. Полина участвует в создании Детского дома, в который собирали детей, чьи родители погибли от голода. Каша из отрубей была редким деликатесом для бедных детишек, многие пухли и тихо угасали на глазах. В Тараклии было достаточно зерна , чтобы спастись, но те у кого оно было боялись делиться из-за страха, что их предадут соседи, активисты отнимут спрятанное зерно, и тогда придётся и им помирать. Могла ли юная девушка покорно воспринимать такую безчеловечную, абсурдную обстановку? И с этим надо было как-то уживаться, не зачерствев душой и не потеряв интерес к жизни.
В начале 50-х годов Полина на своём жизненном пути и по воле Всевышнего встречает Дмитриева Степана Георгиевича. Их семья тоже испытала тяжести лихолетья, была репрессирована и Степан работал плотником на Волго-Донском канале. Однако, он покорил сердце молодой тараклийки своим голосом. У Степана был необыкновенно привлекательный, сильный, мужской тенор. Когда приезжали делегации из Болгарии, я аккомпанировал Степану молдавскую песню «Цэранкуцэ» на стихи Эминеску в переводе Н. Стоянова «Къде си ти, къде си ти?». Гости из Болгарии всегда были очарованы таким высоким, профессиональным исполнением, в казалось бы, «забутаном» крае и встречей с такива, музикални сънародници.
Степан знал городские и оперные романсы, что на фоне остальных тараклийских, колхозных и рабочих парней давало запредельную фору, и в 1953 году Полина и Степан создают свою семью.
Получив такое мощное культурно-песенное подкрепление со стороны молодого, мастеровитого и красивого мужа, Полина приступает к реализации своей детской мечты –вырваться из тисков мрачных воспоминаний к светлому будущему. Она оканчивает курсы руководителей танцевальных коллективов и поступает на должность директора ДК Тараклии. Первым делом молодой директор приступила к созданию хорового коллектива, потому что без хора не может быть ни концерта, ни вдохновения у зрителей. И это азбука клубной деятельности. Следующим шагом руководителя созданным коллективом клубных работников стало устройство танцевальной площадки в Тараклийском парке. Это тоже азбука не только клубной, но и человеческого общежития. К сожалению эти азбучные истины удивительно недоступны нынешним, дипломированным работникам культзаведений , примарии и райисполкома.
Имена родившихся двоих дочерей также не случайны и связаны с операми «Евгений Онегин» и песней « О, Марианна, сладко спишь ты, Марианна! Мне жаль будить тебя, я стану ждать…».
1957 год. Москва. Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Советский Союз приступает к организации всемирной дружбы. И в этом хороводе из разных рас, наречий среди пёстрых флагов и транспарантов мелькают лики тараклийских, болгарских девушек: София Узун, Полина Дмитриева, Вера Бакаржи.
Люди старшего поколения помнят дуэт из оперы «Пиковая дама» в исполнении сестёр Полины и Надежды Бурлаковых. А супружеская пара Полины и Степана была украшением всех концертов и праздников в Тараклии. Степан Георгиевич пел романсы на стихи Эминеску, других молдавских поэтов. Пел народные болгарские песни.
В какой-то степени родительские дары передались их сыну Борису. Подобно матери Боря с раннего детства проявляет интерес к рисованию, поступает в Кишиневское художественное училище. Однажды его студенческие работы заметил известный модельер Юдашкин и пригласил Бориса вместе с женой Таней работать у него стилистами. В дальнейшем они уже самостоятельно открывают свой салон в Москве.
Есть в Тараклии адрес: ул. Щорса, дом 3. Резные окна, двери, карнизы и наличники- сказочный теремок. В этом доме жила семья-украшение селения. На самом видном месте могли бы висеть портреты, нарисованные вашим сыном Борисом и внуком Алексеем.

Надежда Харлапьевна Бурлакова (Ушанлы)

Родилась в 1940 году в семье с четырьмя детьми. Детство тоже прошло в самые суровые времена эпохи, но Надя всегда оставалась стойкой и жизнерадостной девочкой: хорошо училась и проявляла живой интерес и способности к музыке и танцам, чем была всегда особенно близка своей старшей сестре. Большое влияние на её музыкалное воспитание оказал талантливый музыкант Павел Золотавин. К 1958 году Надя заканчивает 10 классов и поступает на работу в Дом пионеров инструктором, а затем и директором в течении 6 лет. Дом пионеров тогда находился на территории нынешнего Тараклийского мегдана и был центром времяпровождения школьников центральной части нашего посёлка. В Доме пионеров всегда можно было в скучные, позднеосенние дни запросто зайти, почитать журналы, поиграть в шашки, шахматы. Там действовали такие замечательные кружки, как фотокружок, художественная студия под руководством А.Г. Логинова. Именно из этой студии вышли впоследствии профессиональные художники Н. Кривенко, Б. Никифоров и известная всей Галиции, Тамара Волошенко. З.А. Рудинская вела драматический кружок. Сама Надежда Харлампьевна руководила хоровым. Здесь начинали свой путь тараклийские аккордеонисты Иван Димитров и Васил Градесков.
В 70-е годы Надежда Харлампьевна с успехом руководила хором врачей районной больницы. До сих пор помню её лаконичные, дирижерские жесты. Она обладала уникальным слухом, позволяющим разбирать партии в многоголосных песнях. Надежда вносила нужное разнообразие в монотонной жизни людей в белых халатах. В течении следующих 26 лет Н.Х. Бурлакова трудится в Тараклийской школе № 3 пионервожатой, ведет уроки музыки и внеклассной работы. Красивый голос, обаятельная улыбка подкупала ребятишек из сельского края Тараклии.
Свою семейную жизнь Надежда Харлампьевна связала с Ушанлы Иваном, сыном известного кайраклийского музыканта. Их сын Виктор, также как и его двоюродный брат Борис, поселился в Москве, а внук Виталик готовится быть дизайнером.

Ковач Александр Иванович

Родился в 1930 году в Болгарии (Южна Добруджа), где родители находились в качестве гастарбайтеров. Вернувшись в Тараклию , Саша пошёл в школу, где и окончил семилетку. Учился он хорошо и, особенно, любил физику и математику. В 14 лет он стал работать помощником связиста на радиоузле в селе Кортен. В 1949 году по разнарядке отправлен в Азербайджан, где трудится бригадиром строителей и вместе с трудовой деятельностью осваивает азербайджанский язык. В 1952 году Александр возвращается на родину и работает на почте. Через некоторое время он призывается в советскую Армию. В армии смышленый тараклиец осваивает фотодело при условии, что тогда училищ такого профиля не было, а профессия эта тогда была сложной в технологическом плане и ответственной перед заказчиками. Для наработки нужных навыков надо было проявить упорство, смекалку и смелость. В то время когда его сослуживцы спали, Александр в коптёрке печатал фотографии. Вот, первое фото, снятое собственной рукой! Вот на фотобумаге возникают первые контуры фотографии и объяснимый восторг охватывает молодого солдата. Далее следует анализ, корректировка, новый подбор параметров настройки…А сколько марок фотоаппаратов перепробовано ! Советская Армия давала путевку в жизнь миллионам парней из самых отдаленных уголков огромной страны. Они возвращались в родные хаты, кишлаки, юрты, къщи стройными, здоровыми , со специальностями и с расширенным кругозором. Для многих служба в армии оставалась на всю жизнь самой интересной страничкой в жизни.
Но в службе у Александра Ивановича случилась и трагичная история. Их подразделение было расположено в окопах при испытании атомной бомбы в Казахстане. Нужно было строго исполнять все инструкции по радиоактивной защите, но невидимая опасность не смогла заставить молодых парней следовать инструкции по дезактивации. Из всего подразделения только Александр приложил нужное старание и это спасло его жизнь, хотя и умер он в пожилом возрасте от последствий этих «учений». Остальные его сослуживцы поумирали, не дожив и пятидесятилетнего возраста.
После демобилизации Александр Иванович работает в быткомбинате директором: парикмахеры, строители, швеи, фотографы. Заведывал фотографией Митителов Федор. Александр Иванович исполнял функции и разъездного фотографа.
« Если в былые времена все дороги вели в Рим и Киев, то куда все новости стекаются в Тараклии? Нет, не баню. У нас это место-парихмахерская. Каждому пожилому тараклийцу памятны местные цирюльники: дядя Ваня Пащенко, Александра Бужилова, Федор Митителов, Виктор Солдатов. К ним выстраивались очереди из нас, пацанов, наших отцов и дедов. И у каждого были свои предпочтения и «свой» мастер, в ожидании которого приходилось пребывать часами. Но эти мастера покоряли тараклийцев не только мастерством, но и неповторимой атмосферой шуточек, розыгрышей, комментариев, баек, касающихся событий в нашем большом селе. Клиенты тоже делились новостями и участвовали в импровизированном КВНе тараклийских остряков и сплетников.
Рядом с ними трудился, не менее известный далеко за пределами Тараклии, даровитый весельчак и балагур- Александр Иванович Ковач. Или просто - дядя Сашо Куришков.
Дядя Саша обладал большим чувством юмора, был собирателем и рассказчиком множества всевозможных историй. Там, где появлялся дядя Саша, он мгновенно становился центром внимания общества.
Фотографироваться в его ателье было большой радостью. Дядя Саша умел находить нужные слова для всех посетителей, всех возрастов и на всех бессарабских языках. Он мигом определял особенность клиентов ,по только ему понятным, признакам.
Например, если заходил гагауз из соседних сёл, то дядя Саша мало того, что переходит на гагаузский, но и демонстрирует поразительную осведомленность о жизни соответствующего селения. У него были готовы советы, рецепты и связи на все случаи жизни. Что относится к политической сфере, то тут ему равных и близко не было, а многие узнавали много интересных фактов из жизни своих родственников. В этом плане у дяди Саши были только два конкурента: краевед Петр Афанасьевич Кайряк и Степан Георгиевич Димитриев » ( С. Танов)
Шли годы. Появилось фотоателье. Помню, как мы с женой и первенцем, дочерью Альбиной пошли фотографироваться в Дом Культуры, где располагалось фотоателье. Мы оделись нарядно и посадили дочурку в открытую коляску. Мы торжественно шествовали по сельской с колдобинами улице мимо уличных лафов. Женщина в одном месте стали нас расхваливать и мы с женой, заглядевшись, уткнулись коляской в колдобину, дочка вывалилась и разревелась надолго. Но как только она увидела дядю Сашу, сразу замолчала. У него для детей имелась множество игрушек и особый подход. Он в роли волшебника набрасывал на голову черное покрывало с предложением ждать вылета птички и детки, выпучив глаза, терпеливо ждали этого момента.
В семидесятых годах началась массовая паспортизация в п. Тараклия. Посёлок был определен в Чадыр- Лунгский район, и работы было очень много и при этом качество фотографий должно было быть идеальным. Александр Иванович справился с таким объемом работы отлично. Общительный, справедливый и особенно скрупулезным при расчёте за заказ. У него всегда было много заказчиков и очень редко негативы портились.
Александр Иванович был награжден «За доблестный труд» от имени Президиума Верховного Совета СССР.
В 1980 году Тараклийский район был восстановлен и Александр Иванович вновь определен директором Быткомбината и в связи с этим пришлось целых три года разрешать массу проблем.
Положение спасала семейная поддержка. В своё время молодой Александр заканчивал вечернею десятилетку. И одним из учителей в школе была Ирина Степановна. Она закончила Тираспольский пединститут и преподавала русский язык и литературу. Работая допоздна в фотоателье, молодой фотограф приспособился провожать учительницу домой, где они часто задерживались до утра и всё закончилось традиционно для тех времен: фотограф и учительница поженились и стали воспитывать троих детей. Но Александр Иванович продолжал удивлять тараклийцев своей предприимчивостью. Он наладил пожив шапок из ценных, меховых шкурок и держал целую миниферму нутрий. Александр Иванович был очень внимательным к политическим переменам и несмотря на уже преклонный возраст с юношеским энтузиазмом поддерживал болгарское, национальное движение, знал 13 языков и приглашал молодых патриотов на собрания к себе во двор и где всегда угощал замечательным вином. Дяда Саша всегда оказывался в центре внимания, всегда поддерживал веселую атмосферу своим юмором и житейскими рассказами. Он был желанным гостем поэтического клуба «Вдохновение», сам пробовал писать стихи и делился сюжетами для рассказов со свои соседом по махале Иваном Диневым.
Дети семейства Ковач Александр, Римма и Артур, под стать отцу ,стали выдающимися специалистами-профессионалами и везде уважаемыми людьми.
Ушел в мир иной Александр Иванович в 2004 году вследствии заболевания, вызванного нахождением в зоне радиоактивного заражения на «учениях» во время службы в армии.

Иван Боримечков

…заловили се холан, сборели се,
мечката дето хванеше,-
алени кърви течаха.


Скорее всего, в основе этой фамилии лежит прозвище «Боримечката», т.е тот, кто борется с медведем. Такие поединки известны в народной памяти балканцев и пословицах: « Да се бореш с мечката, трябва да те се гащите вързани долу».
Герой этого очерка с мечками не боролся, но с теми, с кем он борется, коварнее и посильнее, чем лесные обитатели, которые никого не трогают, если их не вынуждать. Иван Иванович подобно Александру Ивановичу тоже начинал с фотодела- на тот момент сложного и требующего важных качеств. Фотоделу Иван обучился в фотокружке при Доме пионеров под руководством А.Г. Логинова, давшему путёвки в жизнь многим своим воспитанникам, чем заслужил неформальное звание- «учитель».
От отца Иван унаследовал некоторые плотницкие навыки, сельская, тараклийская жизнь настойчиво подталкивала его получить соответствующую нашей действительности профессию и включиться в круг тараклийских механизаторов, строителей и шоферов. Однако юный тараклиец, вступивший в борьбу с предначертанной судьбой, неожиданно для всех покидает экскаватор, на котором должен был рыть котлованы и траншеи для нашего светлого будущего, и возвращается в Дом Культуры.
Начинает свою деятельность штатным осветителем. Но если у человека есть голова, руки и цель, своё восхождение он может начать с чего угодно. На следующем этапе Иван руководит фотокружками при ДК и между делом пробует играть в драмкружке под руководством известного тогда передового учителя Григор С. . Проба оказалась удачной, и клубный осветитель заразился магией театра. Это какая-то загадка. Обычно этим увлекаются юноши и девушки из городской, артистической среды. Но даже если увлёкся - какой театр может быть в Тараклии и кому он нужен при наличии кинотеатров и телевидения? Однако незаурядные люди отличаются от простых обывателей тем, что ими что-то двигает: невидимое и настойчивое. А тут, как раз, перестроечные времена наступили и возникла потребность в болгарском , восстановительном движении. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Так возникла идея болгарского театра миниатюр, что являлось, как бы, наследием предыдущего тараклийского театра миниатюр Горбылева А, Шеболенко Ю. и других старших товарищей. Однако события переломной эпохи так быстро развивались, что возникла нужда в более солидных жанрах, чем юморески. Этому также способствовало подключение к этой трансформации другого родолюбца и активного общественника - Ивана Аловатского, который сам, имея опыт участия в театральных постановках, стал подводить дело к тому, что первоначальный, безобидный театр миниатюр стал превращаться во флагман бессарабского, болгарского пробуждения. Так появился идея формирования бессарабского театра. Но, как известно, театр начинается с вешалки не только фигурально, но и вполне конкретно и осязаемо. И тут без Ивана Ивановича ничего бы не было и вся его дальнейшая деятельность-это самораскрытие заложенного, природного потенциала.
Пришлось бороться сразу с несколькими «мечками»: косностью застойного отдела культуры , с коварством тараклийских бандитов, не единожды грабивших Читалище, с желанием примаров подчинить клубную деятельность Ивана Ивановича партийным акциям. Однажды Ивана Ивановича даже уволили из-за отсутствия диплома, но когда увидели, что всё на глазах разваливается и глохнет, вернули его на пост.
Уникальность И. Боримечкова и в том, что он единственный, наверное, в мире клубный работник, сумевший на этом поприще и общественную пользу приносить , обеспечить себе достойную государственную карьеру и материальное положение. Обычно клубные работники такие бедные и несчастные и поэтому невозможно проводить клубные мероприятия. Все сёла и ДК забили на клубную деятельность огромный болт, ссылаясь на смутные времена и бегство молодёжи в Европу. Конечно, сбегут от одуряющей скуки.
На протяжении всей своей деятельности Иван Боримечков сохраняет, развивает и поддерживает элементы болгарской народной культуры и за эту многолетную, родолюбскую деятельность награжден медалью «Иван Вазов».
Иван Иванович был зачинателем многих фестивалей и конкурсов, которые были возможны только благодаря его способности всё уметь и ни от кого не зависеть в этом плане. Мне запомнился такой момент, когда в Балчике при помпезном завершении фестиваля «Българско наследство», ведущие клубные работники, элементарно не справились с микрофоном и экранизацией видеоряда. Тут же подумалось, что если бы в зале сидел Иван Иванович, то заминка была бы им устранена в считанные минуты.
Иван Иванович обладает удивительным даром составлять устойчивые коллективы из людей всех возрастов и характеров. Никто в Тараклии такое не может и неизвестно когда появится в нашем селении и народе другой такой же самобытный человек, который является символом нашего города и его знают в Молдавии, Украине и Болгарии больше, чем все депутаты, председатели , примары и заведующие вместе взятые.

Михаил Петрович Воинский

Он был один из первых тараклийских музыкантов-профессионалов. Аккордеонист-виртуоз. По выразительности музыкального почерка, по темпу исполнения молдавских, болгарских, цыганских зажигательных мелодий ему не было равных. На сцене, свадьбе. музыкальном вечере он был незаменим. Элегантный, подтянутый, каждый костюм подогнан- настоящий артист. Все партии аккомпаниатора он учил на память и сырые пьесы или вокальные номера в программу концертов никогда не включал. Его музыка звучала не келейно, в музыкальной школе, в классе, где учитель повторяет себя в своих учениках. Он был неповторим и его игра оказала влияние на целое поколение тараклийских музыкантов.
Михаил родился в 1941 году, в Тараклии в многодетной семье из двенадцати детей и он был самым младшим из них. Среди своих сверстников, на улице он мало чем отличался, но дома… А дома у них жил, известный уже в те времена, Ушанлы Иван Павлович- кайраклийский музыкант. Как только зазвучит аккордеон, Миша брал подушку и имитировал игру на инструменте, растягивая и сжимая подушку. Старшие сёстры и братья
хватались за животы и заливались слезами от умиления.
Довольно быстро Миша научился играть на слух, а нотную грамоту осваивал самостоятельно. Свой трудовой путь он начинает в с. Копчак на сцене клуба колхоза «Победа». Позже талантливого парня заметил директор Тараклийского Дома культуры Выдашенко Виктор Сергеевич.
C 1962 и до 1986 у Михаила в трудовой книжке была только одна запись. По совместительству он работал и в детских садиках, музыкальной школе, аккомпаниатором у танцевальных коллективов Выдашенко Сергея, Нехорошева Валерия, Витковой Ольги. С его помощью они оттачивали мастерство танцоров часами. Этому способствовало отменное физическое здоровье Михаила Петровича. Неуемная жажда знание привела его и в Кишиневское музыкальное училище « Ш. Няги». На вступительных экзаменах он покорил комиссию, профессионально сыграв «Полет шмеля» Римского- Корсакова, «Карусель» и еще четыре пьесы такой же сложности на различные виды техники. В эти годы (1964-74) в его репертуаре –произведения Дворжака, Шопена, Штрауса, Чайковского, Брамса, концерты молдавских композиторов.
Но вечная нехватка денег заставляла новоиспеченного студента приезжать домой в Тараклию, играть на свадьбах. Но нет худа без добра и на свадьбах Михаил «разыгрывал пальцы», что позволяло быть в форме на экзаменах по специальности.
Трудно писать о человеке, который тебе дорог и с которым меня судьба свела, и мы вместе трудились 15 лет. Мы не считались со временем, давали концерты, хотя получали гроши (60 р.) в месяц по тогдашнему, «советскому» хозрасчёту.
Однако нам повезло с руководителем Дома Культуры и особенно со Степаном Тановым. У него было особое чутьё к талантливой молодёжи, и если кого-то заприметил, то создавал все возможные условия для реализации их способностей. Так случилось и с Михаилом Воинским. Директор Михаила просто боготворил, снабжая немецкими аккордеонами различных диапазонов, регистров и окрасок. Характер у Миши был не сахар, иногда и дисциплину нарушал, но когда выходил на сцену он весь преображался и концерты проходили с большим успехом. Нынешние начальники от культуры удивляются, что тараклийцы не ходят на концерты. Но кого на этих концертах слушать?
К большому несчастью для тараклийцев жизнь Михаила оборвалась совсем рано, на 45-ом году жизни. И бригада медиков, которым он аккомпанировал в День медицинского работника, несколько часов боролась за его жизнь, но не смогла его спасти.
Но жизнь человека не измеряется количеством лет, а тем, что он оставил после себя. А оставил Михаил хорошую память. Когда-нибудь, когда будет написана история Тараклии, там будет несколько страниц о культурной жизни нашей эпохи и одна из них будет о первом тараклийском, профессиональном музыканте Михаиле Воинском. Другая страница будет о самодеятельных артистах Тараклии, которые безвозмездно дарили нам радость, разъезжая с концертами, совершенствовали своё мастерство, чтобы быть на должном артистическом уровне. И эта память живет в его учениках: Марков Федор, Паничерский Васил, Попов Васил, Занфиров Гриша, которые стремились достичь уровень мастерства своего учителя.
На пересечении улиц Раевского и переулка Гоголя стоит дом, построенный самим музыкантом - это древняя мужская традиция, уметь всё делать по хозяйству своими руками. Есть у него двое внуков от дочерей и один из которых тоже Миша и поступил в С-Петербургскую музыкальную школу и , может быть, мастерство деда передастся внуку.