Говоры Тараклии

Е. В. Чешко
ОТЧЕТ О ДИАЛЕКТОЛОГИЧЕСКОЙ ПОЕЗДКЕ В БОЛГАРСКОЕ СЕЛО ТАРАКЛИЮ МОЛДАВСКОЙ ССР И СЕЛО ТАБАКИ ИЗМАИЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ УССР

Моя поездка в болгарское село Тараклию явилась первой диалектологической поездкой, предпринятой с целью описания говора по программе лингвистического атласа болгарских говоров Бессарабии, над составлением которого начал работать Филологический сектор Института славяноведения.
Задача поездки заключалась в практической проверке программы путем проведения пробной записи и в подборе материала для дополнения этой программы.

Село Тараклия оказалось очень удобным пунктом для выполнения этих задач, так как в нем обнаружились четыре говора с яркими диалектными различиями.
За период моего пребывания в селе с 28 декабря 1947 г. по 8 января 1948 г. мне удалось полностью описать по программе атласа два Тараклийских говора — Дольнинский и Шопский - собрать ряд сведений о двух других говорах — Курлийском и Чарганском. Удалось также выявить ряд интересных для картографирования диалектных черт, которые могут служить материалом для дополнения программы.
Помимо Тараклии, я посетила село Табаки, где мне пришлось провести день в ожидании поезда. Наблюдения над говором села дали интересный материал для сравнения. Говор села Табаки значительно отличается от Тараклийских, и на фоне его ярче выступают черты, общие всем Тараклийским говорам.
Тараклия — большое селение, насчитывающее до 1600 дворов. Оно находится в 3 км от станции железной дороги и расположено на балке того же имени («Таракли» по-тюркски значит «гребнеобразная»)). Название «Тараклия» сохранилось от старого ногайского поселения, на месте которого была основана болгарская колония.
По словам уроженца села Тараклии 65-летнего Трифона Георгиевича Лисицы, болгары пришли сюда очень давно. Первым поселенцем был Георгий Кочев из болгарского села Курлуй. Он вбил здесь первый кол и остановился на жительство. Трифон Георгиевич показал мне дом Кочевых. Сейчас из этой семьи осталась в живых лишь одна женщина, но семейное предание сохранило до наших дней историю прихода Кочевых в Тараклию. Видимо, курлийцы, действительно, составляют древнейшую часть населения Тараклии; не случайно их называют «туканцами», т. е. местными. Название это дали им гагаузы. Курлийцы составляют главную часть населения «горней» (т. е. верхней) части Тараклии. Помимо них, здесь живут еще чарганцы и шопы. Чарганцев в Тараклии немного (два небольшие квартала на краю села). Название их связано с именем села Чарганы в Болгарии, откуда они ведут свое происхождение.
По типу произношения Курлийский и Чарганский говоры принадлежат к юго¬восточным болгарским диалектам. Третий говор «горней» Тараклии представлен выходцами из западной Болгарии — шопами. С их именем связано название села — Шоп- Тараклия. ,
В административном отношении Тараклия разделена на две части: сельскую—- «горняя» часть, где живут курлийцы, чарганцы и шопы (село Шоп-Тараклия), и город¬скую — «долняя» (нижняя) Тараклия, которая является сейчас районным центром.
Все дольнинцы говорят на одном говоре. Он считается в Тараклии образцовым и «правильным». На Дольнинском диалекте говорит большая часть населения Тараклии. Он является говором прогрессирующим, вытесняющим другие говоры. По типу произношения — это говор, принадлежащий к северо-восточным диалектам.
Проводимая мной работа вызвала большой интерес и сочувствие среди населения. Со мной охотно беседовали и делились собственными наблюдениями над тем, какие есть различия между Тараклийскими говорами в произношении отдельных слов и в на¬званиях различных предметов. Так, например, Василиса Ивановна Нейкулова, рассказывая о том, что летом болгары едят на низеньких столиках, сообщила попутно, как называются эти столики у курлийцев и шопов:
«Л’атну врёме дету с’йдьми да идем вика му съ парлй'а, курлййци викьт суфръта, а шопити — синия или «зимну време пичем л’ап в къшти фъф пиш’тъ, шопити викьт — в собата».
Дольнинский говор был мной записан главным образом на основании наблюдений над языком Василисы Ивановны Нейкуловой. Ей 48 лет. Она умеет говорить по- русски, немного читает и пишет на русском языке. Родилась в Тараклии, где жили ее отцы и деды, и никуда из села не выезжала. Она сообщила мне, что дед ее прибыл в Тараклию от «Вилийт», что значит «из отечества». Никаких более точных сведений о происхождении дольнинцев мне узнать, не удалось. Василиса Ивановна оказалась очень разговорчивой, охотно говорила по-болгарски и дала мне возможность сделать много интересных записей. Кроме того, в мое присутствие к ней часто заходили знакомые и родственники. Во время их разговоров между собой я могла сделать все нужные мне наблюдения.
Активную помощь в моей работе оказал Илья Данилович Воинский, к которому направил меня директор местной школы Леонид Иванович Чебанов. Илья Данилович познакомил меня со своими приятелями-шопами Семеном Захаровичем Дериволковым (63 г.) и Дмитрием Георгиевичем Дериволковым (52 г.) и каждый раз сопровождал меня во время визитов к ним.
Условия записи Шопского говора были несколько иными, чем условия записи го¬нора Дольнинского. Дело в том, что Шопский говор в Тараклии является вымирающим. Большинство шопов по-шопски уже не говорит, они перешли на Дольнинский говор. Шопскую речь можно услышать только у пожилых людей, да и то не у всех, хотя отцы их говорили еще на чистом шопском диалекте.
Шопский говор еще недавно был живым говором Тараклии, но сейчас его можно восстановить только путем прямого опроса, так как в разговорной речи шопов, даже сохраняющих свой диалект, встречается немало черт, заимствованных из других говоров, главным образом Дольнинского. Так, Семен Захарович Дериволков, наиболее чисто говоривший по-шопски, часто по-разному произносил частицу будущего времени: то ште — по-шопски, то же, как в других тараклийских говорах. Влияние дольнинского говора сильно сказывается на произношении . В шопском говоре старое "Е" произносится как "е "во всех фонетических позициях. В речи Дмитрия Захаровича Дериволкова, наряду с шопским произношением, можно было часто услышать ’а под ударением перед твердым согласным (см’ах, мл’ако) и е перед мягким (смешен, мл’ёчна), как это свойственно дольнинскому говору. Он говорил, например: гулем и гул’ам, сиденка и сид’анка, не в’арваш ли?, смешен чул'ак (по-шопски — чил'ек), н’ама см’ах, н’ама ништо.

Чарганский говор также представляет собой тип деградирующего говора. В сельсовете мне сказали, что только глубокие старики могут дать представление о том, как говорили чарганцы лет 30 тому назад. К сожалению, в результате войны старых людей осталось в селе немного. Меня направили к 70-летнему Георгию Георгиевичу Стоянову. Из беседы с ним, а также с другими чарганцами и курлийцами — Гирги Петром Афанасьевичем, Илиевым Степаном Афанасьевичем и Лисица Трифоном Георгиевичем — я убедилась в действительном существовании различий между Курлийским и Чарганским говорами. Особенно интересной была беседа с Лисица, сообщившим мне ряд сведений о заселении Тараклии.Трифон Георгиевич очень заинтересовался нашей работой и приглашал в следующий приезд остановиться у него. Отвечая на вопросы о названиях отдельных предметов, он старался вставить слова в типичные для них кон¬тексты (например: иди фпригни кон’а», «сидай на кул’ана», «затвурй джамы), иллюстрировал свои примеры притчами, изречениями и пословицами. Говоря о названиях хозяйственных предметов, он заставил дочку принести и показать все сковороды, чтобы продемонстрировать разницу между тава, сач и тиганчи.
Знакомство с говорами Тараклии показало, что различия в них относятся главным образом к области фонетики и словаря. Морфологические формы большей частью единообразны.
На анализе фонетических явлений можно увидеть, как влияние дольнинского говора распространяется на другие говоры Тараклии. В Тараклии наблюдаются все основные типы произношения «Ф», свойственные различным болгарским диалектам: в говоре шопов «е» на месте старого «Ф» во всех фонетических позициях, как в говорах западной Болгарии. В Дольнинском говоре —-а с предшествующей мягкостью согласного под ударением перед твердым согласным (мл’йко, см’ах) и е в других фонетических пози¬циях (мл’ёчна, смёшен) — произношение, характерное для говоров северо-восточной Болгарии. И, наконец, а на месте старого «Е» под ударением как перед твердой, так и перед мягкой согласной, наблюдаемое в говоре чарганцев и менее последовательно в говоре курлийцев. Это юго-восточный тип произношения . Таким образом, в Тараклийских говорах мы наблюдаем следующее произношение:
Дольнинцы, Курлийцы и Чарганцы
В конце слов « » во всех говорах звучит как е: две, къде, дубре (у чарганцев наряду с этим встречается также произношение дубр’а); слова недел’а, време, направети, турети у шопов, дольнинцев и курлийцев произносятся с "е", и только чарганцы, наряду с общим произношением, представляют произношение с ’а— нед’ал’а, вр’ам’а
В Чарганском говоре, видимо, более последовательно произносится ’а на месте старого «Е», чем у курлийцев, в говоре которых наблюдается непоследовательность в произношении «Е» перед мягким согласным, причем мы встречаем произношение ’а там, где имеется параллельная форма с "а" перед твердой согласной, т. е. есть известная аналогия: л’ато — л’етен, мл’ако — м’лачна, и находим "е" там, где подобной аналогии нет (време, неделя и формы повелительного наклонения — направети, турети).
О судьбе произношения «я>» в Шопском говоре мы говорили выше; там, несомненно, старое шопское произношение вытесняется дольнинским. Возможно, непоследовательность в произношении «я>» перед мягким согласным в Курлийском говоре тоже может быть объяснена влиянием Дольнинского говора. Понятно, что это влияние коснулось в первую очередь тех случаев, где старое произношение не поддерживается аналогией.
Другое интересное различие касается произношения ударных окончаний в словах женского рода. В Дольнинском говоре здесь слышится напряженное а — тривъ, вудъ, брадъ, ръкь, главъ. Курлийцы произносят эти слова с а: трива, вуда, брада, глава, рЪка. Однако Трифон Георгиевич Лисица слова глава и рЪка произносил с а — глав!> и речь, в то время как в других словах сохранял курлийское произношение с а. Может быть, такое колебание в произношении окончаний слов женского рода тоже объясняется влиянием Дольнинского говора.

В говоре шопов многие слова, в том числе и слова женского рода, произносятся с иным ударением по сравнению с Дольнинским и Курлийским говорами, например: трева, вода, ръка, глава, но в тех словах женского рода, где ударение падает на последний слог, на конце слышится ъ, как и в Дольнинском говоре: мъглъ, стинъ, снъхъ, хранъ, върбъ, брадъ. Причем слово ръкъ произносится иногда по-дольнински, с ударением на конце.
Под влиянием Дольнинского и Курлийского говоров шопы усваивают новое произ¬ношение безударного о. У шопов можно наблюдать на месте безударного о: 1) чистое «о» — вино, изработил; 2) закрытое о, склонное к «у»— работа, мо^мчё; 3) наконец, чистое у — вудь, убет, как у дольнинцев и курлийцев, у которых безударное о всегда звучит как у.
Приведенные примеры показывают, что в говорах Тараклии происходит сложный процесс взаимодействия деградирующих и прогрессирующих говоров. Не случайно, наряду с многими различиями в этих говорах есть вместе с тем ряд общих черт, отличающих говоры Тараклии от говоров других сел, например, села Табаки.
Село Табаки находится в 7 км от города Болграда, у самой станции железной дороги. Население занимается извозом. Говор села Табаки близок к болградскому.
Интересно, что в Тараклии и Табаках женщины одеваются по-разному: в Тараклии носят старинную одежду, длинные и широкие юбки и «рсжли», на ногах — кожаные лапти — цирвули; в Табаках женщины одеваются в обычные современные платья, а цир- вули носят только мужчины.
В селе Табаки я провела день в семье Ивана Афанасьевича Тащи и собрала при¬мерные сведения об этом говоре из беседы с его матерью, женой и детьми.
В говоре села Табаки представлен тот же северо-восточный тип произношения ««>», как и в Дольнинском говоре Тараклии. Однако различий между этими говорами в фоне¬тическом и морфологическом строе гораздо больше, чем между говорами Тараклии. Например, в Дольнинском говоре Тараклии произносят: нъш (ночь), аз придъ, аз пир'ь, главъ, ръкъ-, в Табаках: нош,аз прида, аз пира, глава, ръка. В Тараклии: чуреши, чул’ак, жул’азу, жувеет, но жив. В Табаках: чиреши, чил’ак, жил’азу, жув. Во всех говорах Тараклии в первом лице ед. ч. конечное х сохраняется: аз б’ах, купйх, Идох, В Табаках конечное х заменяется звуком ф: аз б’аф, купиф, адоф. Слова: ора, аресова, рема, одиш, убое— во всех говорах Тараклии произносятся без х в начале слова; в Та¬баки: хора, харёсова, хрёма, ходит, хубова— как в болгарском литературном языке.
Краткая форма местоимения её во всех говорах Тараклии— а; в Табаках—га. Указательные местоимения в говорах Тараклии: м. р. тоо (этот), уноо (тот); ж. р. таа, унаа; ср. р. това, тва; в Табаках: тоз (этот), уноз (тот), тъз, унъз, туй, унуй.
Частица будущего времени в Тараклии же, в Табаках— ше. Есть и другие различия.
Сравнение с говором села Табаки показывает, что Тараклийские говоры первоначально, вероятно, весьма значительно отличавшиеся друг от друга (как говоры разных концов Болгарии), с течением времени сблизились, выработали ряд общих черт и сей¬час представляют большее единство, чем, например, говоры более близкие по происхождению, но связанные между собой.
Обследование смешанных говоров представляет большие трудности. Перед нами стоит задача зафиксировать все традиционные черты, сохранившиеся до наших дней в вымирающих говорах, так как задача атласа состоит в том, чтобы раскрыть связи бессарабских говоров с говорами самой Болгарии.
Обследованные говоры дали большой материал для пополнения программы атласа. В вопросник будет введено много новых вопросов, которые не могли быть туда внесены до ознакомления с этими говорами. Сюда войдут, например, такие вопросы, как вопрос об изменении безударного «о» (случаи отсутствия изменения безударного «о» можно наблюдать в шопском и чарганском говорах), вопрос о произношении соче¬таний редуцированных с плавными (в говоре шопов «а» следует за плавным, в других говорах он предшествует плавному. Ср. сльза и сълдзи, зръно и зърну, връбъ и върбъ и др.).
Будет пополнен отдел вопросника по картографированию различий в названиях отдельных предметов. Например, название окна — прозорец, пён’джор, джам; название грядок — истьци, каруци, уджаци-, название дыни — пъпиш, каун, карпуза; назва¬ние бурки— упан’джак, мантава, фёрдзка (с. Чийшия); название мизинца — кутлеч, малешч, кундик (Табаки) и др.
До летней диалектологической экспедиции предполагается проведение еще одной поездки в болгарские села и лишь после этого будет выработан окончательный текст программы по собиранию материалов для лингвистического атласа болгарских говоров Бессарабии.