Гастарбайтер. Часть VIII Дания

0
Голосов: 0

1250

Гастарбайтер. Часть VIII    Дания


Дания
Даже в самых своих разнузданных мечтаниях о путешествиях в другие страны Дания никогда мои мысли не занимала. Также, как скажем, Ирландия или Исландия. Всё там, по-моему, блёкло, скучно и пасмурно. Если бы не Г. Андерсен со своими сказками, никто бы наверное эти места и не вспоминал бы.
Но, вот, полёт окончен и стюардесса приглашает нас на выход в аэровокзал Копенгагена. Как я себе и представлял: небо затянуто ватным одеялом из сизых туч и эта картина лишь подчеркивалась навязчивой пёстротой реклам и вокзальных огней.
Пола Головина я сразу же опознал, еще двигаясь по стеклянной галерее. Он выделялся среди толпы встречающих наш рейс всем: габаритами, красно-белой курткой и рыжей бородой, симпатично оформляющей его дородное, славянское лицо. Встретил он меня тоже чисто по-русски: обнимал, обжимал, хлопал по плечу и затем подвёл к миловидной девушке.
- Знакомься. Это тот самый Иван Мечков! А это-начальник отдела кадров Грета Олсен.
Мы с Гретой церемонно раскланялись, и я стал осторожно практиковать свой английский. Пока мы проходили все пассажирские процедуры, Пол всегда был рядом и имел что сказать каждому работнику аэропорта. Было видно, что здесь он свой парень и встречает он, видимо, регулярно и многих. Пока мы добирались до гостиницы, Пол непрерывно что-то рассказывал и этим самым устранял известные неловкости в общении еще малознакомых людей. Оставив нас у отеля, Грета укатила дальше по своим делам, а Пол привычно перекинувшись веселыми репликами с метрдотелем, все уладил, и мы двинулись к моему новому местожительству.
Двухкомнатный номер с видом на море и шикарным балконом меня вполне устроил, а Пол, скинув куртку, тотчас же принялся хозяйничать и вводить меня в курс новой жизни.
- В первые месяцы ты будешь работать под моим опекунством и кураторством. Тебе придётся освоить язык, особенности технической документации, программное обеспечение, ну и конечно, наши технологические наработки. Это займет примерно полгода. Затем нам с тобой будет предложено абсолютно новаторское и деликатное дело: разработка санузла космолёта. Как оказалось и к удивлению всей инженерной общественности, у традиционных космонавтов были большие проблемы с оправлением своих физиологических нужд. Если у русских с этим делом обстояло вполне прилично и они сразу же разработали конструкции «унитазов» и даже душа, то у американцев случился позорный конфуз: они просто об этом не думали, а когда спохватились и начали впопыхах что-то внедрять, то кабины космонавтов превращались в сплошные , зловонные нужники.
- А как же они до Луны добирались?
- Какая там «луна»? Никакой «луны» не было. Блефовать американцы мастера. Об этом я тебе растолкую в другой раз. Короче, когда мы кинулись искать необходимую информацию, то оказалось, что кроме конструкции санузлов у русских, ничего нет, а для туристов, сам понимаешь, они не подходят. Здесь нужен и другой комфорт, и дизайн, и простота. Всё же, клиентами будут капризные миллионеры. Абсолютно все наши конкуренты застряли на этом пункте. Кто первый разрешит эту проблему, тот выходит вперёд. Благодаря твоей конструкции стыковочных узлов и согласию вашей фирмы сотрудничать с нами, мы уже на полкорпуса впереди. Теперь надо совершить рывок на повороте и приз будет нашим…Но, как принято у вас, прежде всего надо отметить твой приезд.
Мы приступили к организации праздничного стола, лазая по всяким закоулкам кухни, что позволило мне изучить всё её содержимое. Чувствовалось, что всё было заранее подготовлено. Даже красная икра. Наконец, мы уютно пристроились у окна и стали распивать бутылку «Smirnoff».
По мере распития бутылки, речи Пола становились всё более душевными. Видимо. сказывалось его славяно-казачье происхождение, а я не удержался и спросил:
- Пол, а как твои предки адаптировались к этой стране?
- О! Это целая история и даже роман. Мой прадед настаивал на эмиграции в Бразилию, поскольку именно в двадцатых годах в Бессарабии шла усиленная пропаганда и вербовка на плантации и освоения новых земель в джунглях. В соседнем Гамбурге прибывала масса бессарабцев и с маниакальной настойчивостью грузились семьями на пароходы и отправлялись в Америку. Ну, примерно, как сейчас из Восточной Европы рвутся в Западную. Ловкость пропаганды. И мой прадед стал готовить документы, но неожиданно заболела бабушка и пришлось отложить отъезд, а через год стали доходить слухи, что в Бразилии ничего общего с тем, что обещали вербовщики, нет, и народ просто откровенно обманывали. Скорее всего, это было делом румынского и германского правительств, пожелавших выселить из Бессарабии прорусское население. Опять же, точно как сейчас. Не тебе это объяснять.
В Дании, понятное дело, вся земля давно была распределена, и заняться привычным земледелием не было никакой возможности. Тогда дед устраивается матросом на сухогрузе, на котором его застала война. Его мобилизовали и определили в армию генерала Власова. Прадед, хотя и ненавидел большевиков, но стрелять в своих бывших соотечественников не был намерен и вместе с тремя такими, же потомками казаков дезертировали и бежали к партизанам в Югославии.
После войны он возвращается к семье в Данию в качестве победителя в отличие от других мужчин-датчан, служивших гитлеровцам. Это позволило ему занять хороший пост в областной администрации и осуществить свою мечту- приобрести хуторное хозяйство. Моему деду пришлось выучиться на агронома и зоотехника. По его же стопам пошел и мой отец, но тяги к сельскому хозяйству у него уже не было. При первой же возможности он продаёт большую часть наследства и со своей семьёй переезжает в город. Я уже родился здесь, но каждое лето проводил у бабушки с дедушкой, которые продолжали хозяйствовать на оставшейся части имения. Дедушка со мной разговаривал только по-русски, а бабушка только по-немецки. К окончанию гимназии я свободно говорил на четырёх языках и поступил в Технический университет Гамбурга. Так что у меня получился вполне гармоничный переход из деревни в город.
- Ты женат?
- Нет.
- Странно. У тебя такой боевой вид- просто готовый отец семейства.
- Может быть и до этого дойдет, но здесь на Западе не очень на это обращают внимание. Да и, вообще, в условиях нашего комфорта и динамичной жизни традиционная семья скорее обуза, чем радость.
-А как же родовой инстинкт?
- Видимо, он притупился. Народу на планете даже переизбыток. За стариками у нас в стране ухаживают социальные службы. Семья сейчас, вроде, хобби . А у тебя как с этим?
- Недавно я женился, но, как видишь, обстоятельства не способствуют семейным радостям…
- Понимаю. Мне приходилось встречать и устраивать много людей из Советского Союза и почти все неженатые здесь обзавелись семьями. Видимо, с инстинктами у вас всё еще благополучно.
Затем мы, как положено, перешли к политике, футболу и развлечениям. Оказалось, что Пол опытный турист-горник, и мы договорились до того, что весной, когда закончится мой первый цикл адаптации, мы отметим его восхождением на Монблан. Обсуждением этой перспективы мы так увлеклись, что уже пьяненькому Полу не было никакого смысла среди глубокой ночи добираться в свою квартиру и он остался ночевать у меня в номере.

Сомнения
Не спалось. Иван мысленно «прокручивал» события прошедших суток, прощание с родными. Иван уговорил Настю сделать в Бессарабии небольшой свадебный вечер, но когда родственники узнали об этом, они съехались со всего мира. В роду давно не было свадеб и неизвестно когда уже будут в это суматошное время. И скромный вечер растянулся на целую неделю. Потом огромной делегацией проводили в Кишиневский аэропорт, а Настя согласилась немного пожить в новой семье и затем снова вернётся во Владивосток.
За последние годы он так уже привык к калейдоскопическим переменам в своей жизни, что переезд в Данию уже не был столь уж впечатлительным событием. Гораздо важнее было как сложатся отношения с единственным пока его знакомым в этой стране- Полом Головниным. Пока всё складывается хорошо. Даже случайное знакомство с хорошим человеком, каковым было их встреча в Карелии, может послужить основанием для рождения настоящей дружбы, на что Иван и надеялся. И это не смотря на то, что осведомители его оповестили, что Пол активный гей и, мол, это создаст проблемы. Навряд ли. Судя по разговору и поведению Пол прекрасно владеет собой и, кроме этого, он же, как ни как, связан с спецслужбами своей страны и вредить своей репутации и делу не будет. Ивану нравилась открытость Пола, его жизнелюбие и даже некоторая шумливость и суетность. Чего Иван ненавидел – это чопорности и надменности.
Мечков был уверен, что сможет склонить Пола к сотрудничеству. А с таким физически сильным, европейски воспитанным и разносторонним человеком можно было решать сложнейшие задачи. Главное приноровиться к новому коллективу, освоить необходимые знания и не подкачать в разработке «унитазов». Последнего Иван не боялся, а наоборот, почувствовал полузабытый студенческий азарт, когда за два дня необходимо было выучить неизвестный почти предмет и сдать его минимум на «хор».
Совсем иные мысли одолевали Пола . Этот Иван не совсем походил на того восторженного парня из карельского карнавала. Кроме этого, он совсем не был похож на диссидента или эмигранта из «советского лагеря». Пол много таких принимал и устраивал, но у них были совсем иные настроения, настороженность во взглядах и особый пиетет перед всем «западным даже в бытовых мелочах. Ничего подобного Мечков не проявлял. Никаких жалоб, традиционных для советских эмигрантов, Иван не изрекает. Это весьма странно. Если его сюда внедряют в качестве шпиона, то уж больно неподготовленного для этой роли. Что-то тут не то. Надо будет связаться с карельскими соучастниками- Бруно и Бульдогом . Уж, они-то досье имеют полное.
Уже через неделю Пол созвонился с Бруно, и они договорились встретиться в Ростоке на очередной ярмарке. Найдя подходящее место среди шумного балагана, Бруно стал выкладывать Полу о всех злоключениях Ивана Мечкова за прошедший год.
- Я уверен,- возбужденно бубнил иранец, что Мечкова сюда прислали совсем не для работы в вашей конторе. И даже, если будет вам полезен некоторое время, он отсюда исчезнет…
- С чем это может быть связано?
- Не знаю, но сам посуди. Благодаря Мечкову «Плутон» имеет большие перспективы. Есть заказы, сложился коллектив, невеста…Вместо того, чтобы успешно развивать проект, вдруг ведущий инженер решает эмигрировать…Чушь?
- Но для русских это типичное явление. Там творческих людей никто не ценит.
- Нет. Тут что-то другое. И, скорее всего, связано с последней операцией по доставке контейнера. Видимо, что-то в нём заинтересовало спецслужбы и Мечков должен на кого-то выйти.
- А почему он? У них своих людей что ли нет?
- Я тоже это понимаю…Однако это никак не связано с делами вашей фирмы и потому можешь быть спокойным.
- Но я люблю ясность…
- Это понятно. Но для это есть очень простой способ.
- Какой?
- Стать близким другом.

Дружба
И закрутилась у меня европейская жизнь. Только сейчас я понял в чем прелесть хорошо организованной жизни. Кстати, социалистической. Всё, о чём мы мечтали в Советском Союзе, в Дании внедрено на практике. Правда на это были и свои исторические причины. Все германские народы жили в небольших княжествах, а затем и в городах с развитым местным самоуправлением, а река, как известно начинается с ручейка. Самостоятельные марки-общины и явились основой европейской организованности. Никакие цари и герои здесь не играют заметной роли во внутренней жизни страны. Мало кто знает фамилии премьеров и, тем более, министров.
Издали на Данию глядя, может создаться впечатление, что в этой стране все так хорошо и благоустроено, потому что все трудятся, не разгибая спины… Впечатление это не просто обманчивое - оно не имеет ничего общего с действительностью.
Нормальные датчане - это рабочие, механики, инженеры, секретарши, администраторы -приходят на работу примерно в 9 утра, потому что рабочий день у них начинается в восемь. В 10 утра у них начинается перерыв, во время которого все они собираются в кофейнях и пьют там кофе до одиннадцати, что вполне понятно - погода здесь мерзкая и сырая, и без горячего кофе можно загнуться. В полдень начинается обеденный перерыв, который занимает около часа. В 2 часа - начало второго перерыва на кофе, после которого, в 3 часа, все начинают постепенно собираться домой после тяжелого трудового дня, и к четырем часам (а по пятницам - к двум) во всех институтских технических и административных службах не остается ни души.
Социализм. Все сидят на фиксированной зарплате, а безработица при здешних размерах пособий никого не пугает, гораздо важнее - не перетрудиться. Более того, социальная защищенность настолько велика, что человека нельзя уволить из госучреждения только потому, что он ничего не делает.
После этого говорить, что СССР развалился по причине низкой производительности и халатности трудящихся просто цинизм. Ясно, ведь, что датчане и все европейцы живут хорошо, как раз за счёт советских людей. Но они сами подрубили сук, на котором удобно сидели.
В «Нордштерн» тоже царила демократическая атмосфера в самом лучшем смысле этого слова. Коллектив интернациональный: немцы, голландцы, датчане, двое чехов, поляк. Рабочим языком был английский, но в неформальном общении больше использовался немецкий, потому что большинство являлись выпускниками немецких вузов. Треть моих новых коллег составляли девушки и молодые женщины, а руководителем фирмы был сороколетний синеглазый блондин Отто Румениге. Он, как это принято здесь, на работу подъезжал на стильном, гоночном велосипеде. Жил он в пригороде с семьёй, в 20 км от офиса. Коллектив был молодёжным, и спортивный стиль жизни доминировал во всём. Именно это обстоятельство позволило мне в краткий срок со всеми перезнакомиться и утвердить себя в их глазах, пока я этого не мог сделать в конструкторском отделе. Здесь было принято каждый день после работы идти в спортзалы, которые здесь располагались на каждом шагу. Очень быстро я завоевал позиции в любимом футболе. Пол тоже хорошо играл и на нас стали заглядываться местные общественные тренеры районных команд. В городе постоянно проводились множество соревнований и турниров с участием почти всего населения. Поэтому совсем не стоит удивляться, что такие маленькие страны как Дания, Голландия, Бельгия спокойно выносят сборную гигантской России.
Никакой курилки в офисе нет, и никого я за этим занятием не замечал. Два раза в день мы устраиваем общий «перекур» на полчаса с чашечкой кофе, а в принципе можно это проделывать в индивидуальном порядке в любое время. Кроме спортивных мероприятий Пол познакомил меня с местными кафешками. Они столь по-домашнему уютны и еда вкусна, что не было никакой нужды готовить дома. По субботам мы заглядываем в «злачные места»-ночные бары с дискотекой. Когда я впервые в жизни провёл почти всю ночь в этом заведении, после этого дня два я ходил как очумелый, и очень хотелось скорее туда вернуться. Это затягивает как наркотик или алкоголь. Видимо, дело в сатанинской музыке…Но воскресенье Пол всегда проводил без меня. Я догадывался в чём дело, но помалкивал и вопросов не задавал. Также Пол еще ни разу не приглашал к себе домой, Для нашего менталитета это слегка обидно.
На трудовом фронте пока без перемен. Я интенсивно, по-плану «грызу гранит», выполняя однако некоторые мелкие поручения, которые мне торжественно поручает шеф. Я не забываю об основной цели потихонечку знакомлюсь с мировыми достижениями в области туалетной гигиены. Может случиться, что я стану полезным сантехником в случае чего. Но пока никаких оригинальных идей у меня не возникало.
Но вот однажды Пол пригласил меня погостить у бабушки с дедушкой на хуторе. Я впервые выбрался из Копенгагена и с интересом рассматривал ухоженные поля. Почему-то я ожидал видеть пейзажи похожие на картины Ван Гога, однако в реальности всё было гораздо спокойнее и ровнее. Имение Головниных также было классическим: на невысоком холме, среди деревьев желтел двухэтажный дом с красной черепицей. Рядом большой каменный сарай. Но самым чудесным было видеть настоящую ветряную мельницу на берегу большого озера.
На хуторе в этот воскресный день собрались все поколения Головиных. На веранде был установлен стол, возле которого наблюдалась праздничная суета. Когда мы подъехали к лужайке возле дома, все родственники дружно нас обступили и приветствовали. Все три поколения выглядели здоровыми, жизнерадостными людьми. Мужчины-и дед, и отец Пола были такими же коренастыми и большеголовыми, как и он сам. Отличались лишь степенью седины густых, рыжеватых волос.
Бабушка и мать, наоборот, выглядели изящными, интеллигентными дамами и поочередно обнимая , целуя Пола и чопорно пожимая мне руку, повели нас к столу.
Встреча и знакомство с этим замечательным семейством запомнилась мне надолго. Сначала дед и отец долго расспрашивали меня про Бессарабию и, особенно, о местах своих предков: Вилково, Килия, Измаил. Мне пришлось напрячь всю свою память, чтобы не разочаровать, столь трогательно любопытных к своих казацким корням, мужчин.
Говорили мы по-русски. Дед с забавной, старинной лексикой и акцентом, отец- вперемежку с датскими и немецкими словами, а бабушка поддерживала разговор, вставляя характерные польские. Мать Пола смысл разговора улавливала, но, в основном, молчала.
Погода для здешних мест установилась необычайно солнечной и тёплой. Всё было прекрасно, но что-то мне не давало покоя и вносило разлад в моей душе. И, наконец, я понял в чём дело: не было слышно детских голосов. У этого прекрасного семейства нет будущего. Я невольно остановил свой взгляд на Пола, но он по-своему его растолковал и принялся энергично разливать водку.
Затем дед водил нас по своему хозяйству, катались на лодке по озеру.
По словам Пола я всем очень понравился и они просили привозить меня почаще. Вернулись мы в город заполночь, и внезапно заглохли в квартале от квартиры Пола. Сел аккумулятор.
Проснувшись, я какое-то время рассматривал комнату, в которой спал. Это был. Как бы кабинет в двухкомнатной квартире Пола: большой стол под компьютер, с заставленной на нём аппаратурой, стеллажи с книгами, сувениры, фотографии…
Спать уже не хотелось, я встал и принялся разглядывать названия книг. В основном были технические, а из гуманитарных -немецкая и русская классика.
Вообще-то, Пол- молодец! Он каким-то образом освоил язык своих предков, свободно на нём говорит, а, вот, предки его позабыли.
В одном месте, среди плотно заставленных сочинений Гёте, высовывался уголок фотографии, по какой-то причине сюда вставленной. Я не удержался и потянул за уголок. Сначала я подумал, что это порнография и смутился. Хотел было её засунуть назад, но она сгибалась. Надо было её вытащить и раздвинуть книги. Но, когда я её вытянул и еще раз взглянул на неё, то обомлел. На фото, отпечатанном на принтере, красовался…Вадим Семёнович…мэр города Санкт- Петербурга. В банном халате, накинутом на объемные телеса. О том, что это именно он, а не случайный двойник, указывал пейзаж за окном, перед которым позировал мэр-шкодник. Там виднелась та самая стройка по французскому проекту, где в «доме свиданий», мы дважды беседовали с Вадимом Семеновичем. Фото явно было не селфи.
В следующий момент послышался шорох и тяжелые шаги Пола. Я едва успел запихать злополучную фотографию между книгами и чтобы объяснить свое стояние в одних трусах в этой части комнаты, я машинально схватил одну из нескольких фотографий, стоящих в рамках на полочке. На ней- красивый, полный мужчина в форме морского офицера. Когда Пол вошел, он тотчас же бросил быстрый взгляд именно в то место, куда я запихал фото с мэром.
- Пол, а это кто?
Пол на миг замешкался.
- Это…дальний родственник по бабушкиной линии…Контр-адмирал германского морского флота.
Соврал Пол своевременно и складно, но неправдоподобно. Откуда он мог знать, что я подробно изучил его родословную по настоянию Юрия Ивановича. Его бабушка, полька из-под Гданьска, и её двое братьев погибли на фронте, а сестра эмигрировала в Канаду…
Скорее всего, этот «родственник» есть новый фаворит Пола.
Я порасспрашивал и про другие фотографии, чтобы всё было естественно. Постепенно Пол успокоился, и мы сели пить кофе. Через час мы разбежались: я уехал на автобусе в офис, а он в автомастерскую.

Западня

Придя на рабочее место, я никак не мог сосредоточиться. Перед глазами всё время всплывал порнографический портрет Вадима Сергеевича. Просто в голове не укладывалось, что руководитель одного из городов с мировой культурной и державной славой способен на столь безответственное и аморальное поведение. Что тогда говорить об хозяйственных, государственных и финансовых аспектах ? Просто удивительно, как огромная империя оказалась в руках столь мерзких типов. Выходит, что мэр Санкт-Петербурга не просто связан с «Нордштерн» как подпольный акционер, по причине чего он и предлагал мне перебраться сюда. Похоже, что именно Пол Головнин подсказал ему эту идею после того, как неудачно хотел выкрасть флэшку с эскизами на карельском фестивале. В это же самое время зама питерского мэра и руководителя «Плутона» Юрия Ивановича внезапно вызывают в прокуратуру по поводу наркотрафика через Таджикистан. А до этого - дурацкая история с заявкой на проведение гей-парада ? Это в Питере! Городе российской славы! Юрий Иванович уже было написал заявление об отставке.
Теперь совсем по иному в моих глазах выглядело поведение мэра, когда по настоянию моего прямого шефа, Анны Сергеевны, я принёс ему статью для местной газеты, чтобы разрулить конфликт между Юрием Ивановичем и инициаторами проведения гей-парада. Сначала мэр переполошился из-за моего внешнего сходства с депутатом госдумы Магомедовым, а затем повел себя не совсем как начальник, откровенно себя демонстрируя. От естественного волнения перед высоким начальством, я тогда на это не обратил внимание, но в свете новой информации по-другому выглядел и наш визит в «дом свиданий», любовная связь Юрия Ивановича с женой мэра, неприязнь Галины к градоначальнику и регулярные командировки Вадима Семеновича в Москву и на дачу Магомедова. А Магомедов, как я убедился, связан с иранским плутом Бруно Шахзаде, который разоблачил во мне Валерия Краснова , продал людям Магомедова и, наверняка, этот аферист в курсе всей операции с контейнером.
Мне стало нестерпимо жарко.

Рискованный шаг
Иван Мечков изо всех сил старался досидеть до окончания рабочего времени, хотя никто из его коллег этого правила не придерживался, в том числе и начальники отделов и фирмы. Они всегда и в любой момент могли сорваться на какие–то важные совещания, встречи и заседания. Но также было важно, чтобы Пол не заметил перемен и подавленное состояние своего подопечного. И когда Головнин после обеда появился в офисе, Иван выглядел занятым распечаткой, заинтересовавших его чертежей и весело поприветствовал соучастника вчерашней гулянки. Пол тоже выглядел вполне беззаботным и даже поделился своим возмущением от поведения мастеров в автомастерской. Оказывается, на Западе с этим делом также, как и на Востоке.
В конце рабочего дня Иван, захватив чертежи и, ссылаясь на важность с ними по-быстрее ознакомиться, в спортзал не пошёл, а уехал к себе в номер. Всё выглядело вполне естественно, но в номере Мечков, не раздеваясь, плюхнулся на кровать, словно он разгрузил вагон с цементом.
Мысли, одна тревожнее другой, извивались словно змеи в разгоряченном мозгу. Еще ничего не успев толком совершить в главном деле, он, наверняка, оказался под наблюдением. Что же теперь предпринять, и насколько верны его подозрения?
Если у Пола с Вадимом Семеновичем всего лишь деловые и сердечные связи -это одно, но если на него уже вышел Бруно-это катастрофа.
Иран, наряду с Китаем и Россией претендует на исламский полюс рождающейся модели многополярного, глобального устройства и ему важно перехватить инициативу в такой новой и перспективной отрасли, как космический туризм. Если Мечкова и «Плутон» не удалось переманить, значит, их надо нейтрализовать. Он, Мечков ускользнул от захвата, депутат госдумы Магомедов засветился и попал в поле зрения ФСБ. Что в таком случае предпримет Бруно? Ничего другого, кроме как вынюхивать, чем занимается их конкурент «Нордштерн», а дорогу сюда может указать также сердечный друг и даже раб Магомедова-мэр города Питера. Хотя он и акционер немецко-датского «Нордштерн», но где гарантия, что он держит яйца в одной корзине? К тому же с таким компроматом, каким на него имеет Юрий Иванович от слежки за «домом свиданий» и дачей Магомедова, Вадим Семенович может вылететь из мэрского кресла в любой момент. Скорее всего, этот момент отдаляет его красавица жена, и она сдерживает нетерпение своего любовника разделаться с этим рогоносцем и развратником. Когда такое случится, акционерный вес мэра мгновенно испарится и никому он будет не нужен. Зато он может через Пола знать, что делает Мечков и в удобный момент «сдать» его иранцам за хорошие деньги. Но у Пола оказывается, есть и другие сердечные друзья и рисковать сотрудничеством с «Плутоном» он ради российского мэра, вряд ли будет. В конце концов, он выполнил нужное задание и Мечков уже в Дании.
От этих умственных упражнений у Ивана совсем разболелась голова. Пришлось принять душ, выпить коньяка и включить телевизор. Сборная России безнадежно проигрывала Хорватии, и это добавило новую порцию негатива.
Решение, как это всегда случается, нашлось утром. Снова целый день Иван играл роль прилежного служащего, а вечером они с полом, по обычаю, зашли поужинать в кафе.
-Пол, извини за провокационный вопрос. А как «Нордштерн» оберегает свои секреты от конкурентов?
Пол перестал жевать и даже огляделся по сторонам, хотя кто здесь по-русски понимает?
- А что случилось, Иван? Ты что-то заметил?
- Не заметил, а заподозрил.
-Что именно?
- Что ты имеешь к этой службе отношение.
- Ват как? Ну, да. А иначе я не был бы твоим куратором. А что тебя смущает?
- Ты знаком с человеком по имени Бруно Шахзаде?
Повисла тягучая пауза. Пол стал ёрзать и заливаться краской. Это был откровенный нокдаун. Мозг Пола лихорадочно просчитывал все ходы…
- Да.
- Ты с ним встречался в ближайшее время?
Пол обреченно кивнул головой.
- И что он тебе рассказал?
Пол выпрямил спину и, глядя прямо в глаза Ивану, изрек:
- Он предупредил меня, что ты прибыл сюда совсем не для сотрудничества. Точнее, не только для этого.
- А для чего еще?
- Он говорил, что ты замешан в деле с каким-то контейнером.
- Хорошо. А теперь скажи, почему ты согласился сказать мне правду?
- Я не вижу в этом опасности для нашей фирмы. Если мы выполним задание мне всё равно для чего еще тебя сюда определили.
- Спасибо Пол за откровенность. Однако, я хотел бы с тобой поделиться настоящим заданием.
-Зачем?
- Чтобы выполнить его с твоей помощью.
- Да? И что ты за это мне предложишь?
- Ничего.
- Как ничего?!
- Я уже достаточно тебя узнал, чтобы быть уверенным, что ты согласишься.
- Интересно. Ты с каждой минутой становишься в моих глазах монстром. А , ведь, меня предупреждали, что все русские- коварные шпионы.
- Да. Ведь, нас с детства приучали к БГТО.
- К чему, чему?
- Абравиатура. «Будь готов к труду и обороне»
- К труду-понятно. А обороне? От кого?
- Ты что-нибудь слышал о торговцах человеческими органами?
- Да. И что?
- Так вот. На моих земляков и соплеменников открывается охота и моё задание эту охоту расстроить еще в зачатке.
- А почему тебе? Ты что супермен?
Пришлось заказывать две порции коньяка и продолжить объяснение, внимательно наблюдая за эволюцией в глазах симпатичного датчанина.
- Ну что, ты согласен?
- Иван! Вот не ожидал от тебя таких способностей! За полчаса ты завербовал лучшего сотрудника безопасности фирмы «Норштерн»! Конечно, я согласен. Я с детства в восторге от романов Чейза. И в чём будет заключаться первое задание?
- Оно очень простое. Тебе нужно отыскать повод поехать в Израиль, желательно с делегацией и там разыскать моих земляков. Расскажешь о моём грустном положении гастарбайтера и расспросишь о возможном ими моего трудоустройства.
- Так они тебя сразу и трудоустроят?!
- Я уверен, что да. У нас были в студенческие годы близкие, товарищеские отношения.
- Хорошо. Мне, действительно, это ничего не стоит проделать. Ну, давай, еще по коньяку! Обожаю детективы и триллеры. Ты просто разворошил всю мою задремавшую душу. Я, ведь казак, а кровь людская не водица!
После этого разговора прошло больше недели напряженных трудовых будней. Я, уж подумал, что Пол воспринял моё предложение, как очередную проверку на «вшивость» или остроумный розыгрыш. Однако, в один прекрасный день он отвёл меня в закуток, где обычно мы выпиваем кофе и сообщил, что его в качестве военного корреспондента включили в группу журналистов, сопровождающих морскую эскадру в порт Хайфа в связи с наметившимся конфликтом между Кипром и Израилем по поводу газового месторождения на шелфе. Я онемел от восторга, а Пол по-мальчишечьи сделал «Yes!».
Но чуть позже до меня дошло, что его нескрываемая радость имеет другую причину. Я был уверен, что эскадру, наверняка, поведет его тот самый « родственник по бабушкиной линии».
Конструкция санузла
Провожая Пола в Израиль. Я дал ему клятвенное обещание, что за время его отсутствия, непременно, найду решение нашей основной задачи по созданию санузла в космолетах.
Как я уже отметил, именно в этой сфере американцы продемонстрировали свою полную несостоятельность и от всех их попыток разрешить эту проблему человечеству достались лишь памперсы. Именно, таковые были предложены в первых полётах американским космонавтам. Но, как только, полёты стали продолжительнее, американцы напросились на советские орбитальные станции, потому что на них, кроме другого, с туалетом и и душем было всё доведено до ума. Но американцы не были бы собой, если бы даже на своей примитивной идее не смогли бы хорошо заработать и они завалили весь мир памперсами.
Тем не менее, все мои мысли в этом направлении тоже сворачивали в сторону американской идеи. Какую либо сложную конструкцию всегда можно, в конце концов, создать. Но космонавты люди подготовленные, а среди космотуристов полно будет капризных , рассеянных и неловких.
Чтобы легче думалось, я стал совершать воскресные прогулки по улицам и паркам Копенгагена . И, вот, однажды в глубоком размышлении. Я свернул в очередной сквер и плюхнулся на первую же садовую скамью. Немного погодя, я вдруг обратил внимание, что никто больше в сквере не сидит, на меня поглядывают с недоумением, а на скамейках, кроме моей, висят таблички. Хотя я еще по-датски мало что понимал, но мне стало ясно, что на табличках написано: «Осторожно. Окрашено», а расселся я в светлых джинсах на красно-коричневую краску. Первой же реакцией было желание вскочить, но, оказалось, что я приклеился капитально и чтобы оторваться, надо было проделать массу потешных ёрзаний. Весь зад, похоже был пропитан краской и было впечатление, что к нему прикрепили унитазную крышку. Дождавшись темноты и вернувшись в номер, я убедился, что «пятая точка» на джинсах представляет собой подобие пластмассового овала.
Эврика! Пассажиры могут одевать штаны с унитазными, легковесными кругами, которые будут мгновенно прилипать к унитазу, расстегивать их с помощью подтяжек-помочей. Далее вакуумная вытяжка всё уберёт и после мягкой, сангигиенической «подмывки» теми же подтяжками днище штанов затягивается и присос ослабевает.
Вроде такой вариант вполне рациональный. К тому же советоваться было не с кем и незачем. Конкуренция, ведь, на каждом шагу и шпионаж.
Прошел уже месяц, а о Пола никаких вестей не поступало, хотя по СМИ утверждали, что израильско-кипрский конфликт разрулили и , опять, же с помощью России.
Появился Пол неожиданно и своим видом произвёл фурор в нашем коллективе. Он был весь чёрным от загара, с бритой головой, похудевший и еще более шумливый, словно впитал в себе дух всего Ближнего Востока. Два дня он рассказывал байки про жизнь евреев в своём государстве, но уже в первый же вечер, в том же кафе он доложил о результатах своей миссии.
Уже на первой же неделе в Хайфе был устроен брифинг для журналистов по поводу прибытия дружественной, натовской эскадры. На брифинг, естественно, были приглашены и лидеры, заметных в Израиле, партий, в том числе, и набирающий уже популярность Либерман . Улучив момент. Пол взял у него интервью, а потом неожиданно, перейдя на русский, сообщил, что они земляки и как это здорово. Таких земляков оказалось несколько и даже кишиневцев. Когда дело дошло до разговора о необходимости всемерно укреплять земляческие чувства, Пол с грустью сообщил, что его знакомый, недавно эмигрировший в Данию, земляк из Бессарабии Иван Мечков испытывает проблемы с трудоустройством . Оказалось, что Мечкова помнит не только Либерман, но и некто Алексей Рейдман, с которым Иван активничал в социал-демократической партии вначале перестройки. Тяжелое положение Мечкова очень его озадачило и уже на следующий день он сообщил полу, что готов устроить Ивана в дельфинарии дрессировщиком. Дельфины столь разумны, что на дрессировщика можно выучиться за месяц-два. Сборы в дельфинарии большие и зарплаты соответсвенно. Тогда Пол пустил в ход всё своё обаяние и авторитет своего «родственника»-адмирала, позволившему допустить израильтянина туда, куда не всех пускают.
После очередной распитой бутылки водки, Пол чисто по- казацки «распахнул душу» и даже спел под гитару одну из песен В. Токарева. Алексей был окончательно им очарован. Тогда Пол, между прочим, спросил за Розмана. Алесей начал было говорить, но в один момент спохватился и стал внимательно подбирать слова. Единственное, что узнал Пол это то, что у Розмана какой-то бизнес в Таиланде, Бангладеш и, кажется, в Азербайджане. Но, навряд ли, он сможет чем-нибудь помочь.
Пол продолжал поддерживать связи с израильскими журналистами-земляками, но кроме варианта с дельфинами ничего реального не обозначалось.
В свою очередь я поделился своими наработками по поводу санузла. Сначала Пол весело посмеялся, но к концу разговора это предложение, всё, же его заинтересовало, а на другой день он уже поделился им с шефом «Нордштерн». Реакция шефа была столь же красноречивой, но, опять, же спустя несколько дней, он сообщил Полу, чтобы мы набросали эскизы элементов санузла.
Какое-то время мы увлеченно этим занимались, затем предоставили эскизы на совет экспертов. Там тоже обсуждения начинались со смехом пополам и предложили подумать и о более «инженерном» варианте. Но прошло несколько дней и нас с Полом подозвал шеф и сообщил, что отныне лаборатории и мастерские фирмы ждут наши техзадания.
В разгаре разработки техзаданий Пол неожиданно получил СМС-ку с недоумением по поводу задержки Мечкова. Пришлось наврать, что я заболел от плохого климата и стали думать, как теперь быть.

Продолжениеследует
← Молдова, как граница двух цивилизаций Донбасс: кордон для сатаны. →

Комментарии