ГАЙДАБУЛА

Этот рассказ был написан в далеком 1970 году после окончания школы из-за ностальгии к родным местам и школьным годам. Наши школьные годы прошли в "золотые" времена Советского Союза и когда дети и молодежь были "привилегированным классом".

Живем мы в Буджакской степи. Хотя степи, как таковой давно нет, но название сохранилось. Наверное, в любом селении есть речка. У нас тоже. Она небольшая и летом даже почти пересыхает. Никто также и не знает, как она называется. Течет себе и течет. Она у нас одна и, поэтому не было необходимости в названии. Так - «дерето». Тем более, никому нет дела до того, откуда она берет начало. Вообще-то, конечно, кому надо - знает, но вот просто жители над этим никогда и не задумывались. Да разве в житейской суете такое придет в голову. А, если и придет, то кто пойдет искать? Как будто иных дел нет. Так и получилось, что наше село существует более ста лет, а речка так и осталась без имени и с «белыми» пятнами.
Шел урок географии. Тема урока довольно интересная - география республики и родного края. Конечно, приятно в книге почитать о родном селе, в котором мы выросли, где все знакомо, но кроме двух строчек в этой книге про нас ничего не было сказано. Естественно, мы стали осыпать вопросами Клавдию Николаевну: - А сколько лет Тараклии? Кто здесь первым заселился? Откуда прибыли болгарские переселенцы? А как наша речка называется и откуда течет? КН виновато пожала плечами и просто ответила, что не знает и, что такая маленькая речушка, вряд ли достойна наименования. Но она рассуждала, как взрослый человек, отмахиваясь от несущественных деталей нашей жизни. Но нас, живших в это время книгами Жюль Верна, Майн Рида и приключениями их героев этот ответ совсем не удовлетворил. Нет, мы не винили Клавдию Николаевну, наоборот, мы ее любили: она нам рассказывала про различные страны, путешествия…
На перемене перед географией мы почти всем классом толпились у карты и бороздили океаны, бродили по материкам…
Звонок прервал поток вопросов и учительница, собрав журнал и карты, вышла. Все сорвались с мест и почему-то сгрудились вокруг учительского стола, перебивая друг друга:
- Ребята! А, действительно, как речка называется? Давайте у стариков узнаем - деловито предложила староста нашего класса Валя Бирюкова.
- Нет! Лучше самим сходить по течению и все разузнать. Вот здорово будет! - это Надюша Логинова. С ней, в самом деле, можно идти., хоть на край света.
- А может там затерянные племена живут?! Они нас сжарют!
-Дура, кто тебя жарить будет? Шкиля! С тебя только скальп хороший!..
-А, ты?Аполлон засушенный…как дам в рыло!
- Тихо-о-о! … костер разведем…топор и нож…компас и бинокль…на плоту? …вверх по течению? Ха-ха-ха
У всех горели глаза, каждый орал своё и от этого еще больше возбудились. Начались споры: брать ли ружье , топоры или лассо. Тщетно пыталась, явившаяся столь некстати,учительница по литературе, успокоить расшумевшихся фантазеров. Просто, вместо громких восклицаний, то из одного, то из другого угла доносился яростный шепот и хихиканье раззадоренных восьмиклассников.
- Что с вами сегодня происходит?- наивно вопрошала Раиса Зиновьевна, раскрывая журнал. – Кто расскажет о течении романтизма в поэзии второй половины 19 века? Тихо! Сейчас же прекратите переговариваться! Трандабула! Оставь Никифорову в покое и сядь, наконец, на свое место! Кто будет отвечать?
Но всем эта эпоха была до «лампочки» вместе с поэтами «серебряного» века. Другое дело - путешествия Прежвальского или Дерсу Узала. Пришлось Лене Ч. и Раисе Зиновьевне только вдвоем описывать до конца урока по очереди образы литературных, а заодно, и некоторых из класса, героев своего времени. Наконец эти мучения закончились и не успела РЗ отойти на шаг от стола, как на стул взгромоздился Сережа Давыдов и командирским голосом объявил:
- Кто хочет идти в поход, собираемся в воскресенье возле школы. Брать с собой жратвы на день!
Это был последний урок недели. Нехотя, все стали расходиться. Осталось ядро класса и по - новой начались обсуждения конкретного плана путешествия. Это затянулось до позднего вечера и когда мы расходились по домам, Тараклия уже засыпала. В пруду трепетала луна и мерцали звезды. По-весеннему уже теплая ночь приятно щекотала душу…

Утром меня разбудила мама: - Ставай, бе, Ване. Неска нали е Великден!
Совсем из головы вылетело, что сегодня пасха, хотя два дня назад мы с мамой месили тесто и я с самого утра топил печь. Пришлось огорчить маму и рассказать ей о походе. Приедут родственники из Чийшии, а Ваня в такой день куда-то поперся. Но мама мне никогда не перечила и лишь вздохнула, собрала мне в торбочку несколько крашеных яиц, брынзы, кусок паски и, как все матери мира, отправляя своих сыновей в неизвестность, попросила быть осторожным. Мне даже показалось, что в ее глазах мелькнула тревога и даже слезы. Но в этот момент донесся с улицы пронзительный свист. Это Дуба. Он просто так ничего не делает. Если свистеть, так чтоб и мертвый очнулся. Если подавал мяч в волейболе, то такую свечу запустит, что понятия никто не имел как этот мяч принять. Если он ведет баскетбольный мяч, то от его финтов соперник впадал в смешное положение. Короче, с ним не соскучишься. Однажды я, вернувшись со школы, обнаружил в портфеле вместо учебников…половую тряпку. Прямо с налипшими бумажками и прочей дрянью. Это была очередная шутка Дубы. Вот и теперь он стоял у калитки и лукаво ухмылялся. Вид у него в домашних, тряпичных тапочках, и с,у кого-то отнятой «Спидолой», был совсем не туристический и, естественно, никакой он «жратвы» с собой не взял. А зачем? Разве кто-нибудь ему откажет? И он это прекрасно знал. Мало того, он тут же полез в мою торбочку, отломил кусок паски и мы двинулись к школе под пение Поля Анка. У школы стояли двое наших одноклассников и пионервожатая Таня. Опять опека! Но, все-же, Таня– «наш человек» и общий боевой настрой не нарушила. Вскоре стали подходить остальные и когда набралось человек десять: шестеро отчаянных парней и четыре красотки, приступили к исполнению нашего плана. Начать поход решили с пруда и далее идти строго по речке. Мне также было предложено рисовать на бумаге русло, отчего я раскраснелся от важности и мы тронулись в опасный путь вдоль тараклийских огородов.
Сначала мы подошли к пруду, где я торжественно отметил его на «карте». По обычаю-присели, но у всех от непонятного волнения подергивались ноги и руки. Надо же! Вначале мы шли, как стадо баранов: беспрерывно болтали, толкались. Но затем малость поуспокоились и, вытянувшись цепочкой, двинулись вдоль берега. До конца села надо было пройти километра два. Чего проще? Речка неширокая, а глубина не выше полметра, а в некоторых местах, вообще, по щиколотку. Однако не прошли и двести метров, как обнаружили, что оба берега образовали «ущелье» и отвесные до трех метров берега заросли колючей дракой, а речка в этом месте глубже чем на метр. Нельзя сказать, что мы это место видели впервые, но кто думал, что через него придется переться отрядом. Устроили совет и решили, что следует придерживаться первоначального плана и идти строго по руслу и лишь в исключительных случаях отклоняться. Иначе, что это за путешествие, а за пределами села можно и не туда свернуть. Пришлось закатывать штаны, снимать обувь и окунаться в холодную весеннюю воду. Дно было глинистым и склизким. Девчата стали повизгивать. К нашему удивлению такие места стали попадаться все чаще и глубже. Дуба решительно снял штаны и двинулся через омуты в плавках. Остальные не решались: ведь еще продолжается село и неудобно без штанов красоваться. К тому же на нас с повышенным подозрением посматривали те, чьи огороды выходили к речке. Они спешили приблизиться и с угрожающим видом наблюдали за этой странной экспедицией. А вдруг залезут! В одном месте берега были настолько крутыми, а речка глубокая, что мы решились все же перебежать огородом. Мгновенно завыли огромные псы, волоча за собой цепи, кто-то заорал из глубины двора. Одна из наших девчонок от испуга побежала обратно,споткнулась и чуть не свалилась с обрыва. Пока мы ее выручали, выскочили хозяева и, матерясь, погнались за нами. Они думали, что мы позарились на редиску. Немного спустя Дуба, идущий впереди, внезапно провалился по горло в колодец, из которого черпают воду для полива. Но он успел- таки «Спидолу» поднять над головой и беспомощно пускал пузыри, завязнув в глубинном иле. Пришлось его вытаскивать и объявить перекур, пока трясущийся от холода Дуба не прогрелсяна ласковом майском солнышке. Мы снова двинулись, ведомые нашим лоцманом и вскоре почувствовали запах навоза. Это значит, мы подошли к окраине Тараклии. Огороды закончились и мы вышли на относительный простор. Далее речка пробиралась средь огромных куч мусора, навоза, складированного самана. Но вот и последние признаки колхозной деятельности остались позади и мы подошли к огромным тополям, откуда начиналось самое примечательное место в Тараклии – одичавшие с румынских времен, фруктовые сады.
Они, естественно, были в цвету. Места нам были знакомы, мы часто здесь бывали, но в основном летом и осенью. А тут весна. Быстро переоделись, т.е. сняли с себя последнюю одежду, кроме обуви. Щенячий восторг овладел нашими душами: мы стали подкалываться к девчонкам, они кокетливо повизгивали, обзывая нас дураками, но с иным подтекстом. Вдруг стало понятно и видно, что «дуракам» и «малявкам» уже достаточно годков. В школе этого не то , что не замечали, а как то друг другу были не интересны. Возможно, из-за школьной рутины, где кроме ябедничанья и выяснения отношений по этому поводу других общих дел не было. А Надя, вообще, могла к тому же и отдубасить, между прочим. Никогда не думал, что у щуплой и вечно в чернильных пятнах Наташки такая стройная фигурка и интересная походка. А в школе длинная, коричневая форма, висящая на ней, как на вешалке. А вот Надюша-ангел и защитник девчонок. Сейчас она носится за Серегой в светлом платьице, обтягивающее напирающее тело и груди, волосы развеваются.…Жаль за мной никто не гонится и я возюкаю карандашом, вырисовывая извилины безымянной еще речушки. Из «Спидолы» по румынской радиостанции голосил Том Джонс. Вдруг пропало желание куда-то уходить с этой тополиной рощи. И только, когда надурачившись и уставшие, попадали на зеленую травку, мы вспомнили, что нам предстоит. Солнце уже вовсю пригревало и скоро полдень. Решили закусить. Девчонки стали «накрывать стол», а «мужики» обсуждать дальнейший маршрут. Мы знали, что скоро будет «Сталинский», но что будет дальше не знал никто. А пока мы шли по цветущему дикому саду. Скоро, через месяц, начнут созревать чернички, черешня. вишни,.дзардзалийки и чуть позже – сливы, айва.… Собирай и ешь сколько влезет, но все же интересней лазить в колхозный сад.
Подошли к « Сталинскому» пруду. Балку перегородили со времен коллективизации на землях колхоза «Сталин». С тех пор «Сталинский»- это праздничный символ тараклийцев всех поколений. В погожие, летние выходные дни берега пруда заполнялись массой людей, транспорта и визжащей детворой. Но сегодня здесь было необыкновенно пусто и тихо. Но холодная вода нас не остановила. Мы искупались и пошли дальше- к заросшему камышом краю пруда, где убедились, что русло речки уходит дальше на восток. Так мы переступили незримую границу, после которой начинается неизвестность. Прошли небольшую рощицу, затем шлепали по залитой водой низине и очутились перед громадным земляным валом,из которого вытекала «речка». Стали гадать по поводу сооружения и пришли к выводу, что это проложили дорогу через балку, а речка продолжается за ней. Стали карабкаться,наверх сгорая от нетерпения. Насыпь была совсем свежей и скользкой. Невольно устроилось соревнование- кто первый доползет наверх. Чемпионом стал я. Это благодаря тому, что я занимался легкой атлетикой. Когда я сделал финальный бросок, опередив на два корпуса Серегу Давыдова и выскочил на верх вала, то просто ошалел:
передо мной простирался огромный водоем, дул сильный ветер и по нему шли пенистые волны. Еще один пруд?! Видимо, балку перекрыли осенью и сюда еще никто не приходил. Вокруг водоема непривычно голые берега, прорезанные глубокими красными и желтыми рыпами. Доносились только завывания ветра и шум волн. Невольно мы сгрудились-отчасти из-за прохладного ветра, отчасти от неясной тревоги. И совсем не решительно мы стайкой продолжили путь по берегу, поросшему лишь мелкой лишайниковидной, высохшей травкой.Мы перебрасывались отдельными репликами и в них проскальзывало неподдельное волнение. Пришлось идти довольно долго, пока не закончилось это неожиданное водохранилище, которое я отметил на «карте», как «Второй сталинский». Вот,оказывается, какая полезная наша речушка –уже три пруда мы прошли и продолжаем идти дальше. А дальше началось, вообще впечатлительное.
Русло привело нас к огромному оврагу с красными, отвесными стенами. Далее от него отходили боковые овраги, со стекающими ручьями. Это были настоящие каньоны, временами достигающие 10-20-ти метров в высоту, и, двигаясь по дну, мы представления не имели, что там наверху, а отошли от Тараклии уже на километров 12. В одном месте мы оказались на развилке русла и понятия не имели, какое из них выбрать. Мнения разделились и неизвестно, чтобы мы выбрали, если бы не услышали собачий лай откуда-то с небес. Но от этого нам веселей не стало. Ведь это чабанские волкодавы и здесь люди никогда не показывались за всю историю этих мест. Девчонки заохали и встали в серединку
- Ребята, что делать будем? Мамочка…они нас съедят!
Положение сложилось тревожное. Нужно было убегать от собак или найти овчарина. Иначе они нас в покое не оставят. Не то, что загрызут, а просто, кому интересно, когда возле твоих ног щелкают желтыми клыками. Однако лай стал приближаться и перед нашими глазами на краю оврага предстало пять огромных псов. Они остановились в нерешительности, но тут один из них стал осторожно сползать внутрь оврага. Тут мы по- настоящему перепугались и, забыв о «джентльменстве», кинулись бежать к противоположной стене оврага. Как тяжело было карабкаться! Крутой склон из красной скользкой глины. Но лай нас так подгонял, что мы чуть ли не зубами вгрызались в торчащие корни деревьев. Девчонки уже не стесняясь,ревели. Только Надя, кусала губы и молчала. Паника завладела всеми и это затрудняло восхождение. Наташа Судерман уронила сетку с едой, а,может,бросила и еще пуще заревела. Ее никто не успокаивал. Не до этого было-лай приближался.

Какое прекрасное солнце! Какое небо! И жизнь тоже прекрасна, но удивительна! Мы сидели на краю покоренного обрыва, перепачканные красной глиной, еще напуганные и взирались в небеса. Видимо, так всегда делали и наши далекие пращуры. Все еще доносившийся лай уже был не страшен. Собакам до нас-как до Луны. Они еще немного потявкали и гуськом побежали вдоль речки, а затем скрылись за поворотом. Мы пришли в себя, стали шутить и изображать друг друга в тот роковой час. Отдохнули и двинулись дальше вдоль оврага. Вокруг простиралась степь: голая, с мелкой травкой. Ни единого деревца. Странно было видеть столь пустынное место совсем недалеко от нашего села. Вдруг донесся звон колокольчика.Овцы! Мы поспешили в направление звона, но и тревожно озирались. Вдруг собаки уже добрались до отары. Но все обошлось, и вскоре мы увидели чабана. Он лежал на тулупе и, обратив лицо к солнцу, спал. Рядом щипал травку ишак. Мы окружили чабана плотным кольцом, раздумывая, как поступить. Чабан продолжал храпеть. Довольно пожилой, небритый. Стало, как-то неудобно его будить. Но надо было, все же,выяснить,куда же нам дальше идти и к тому же - собаки. Стали громко переговариваться. Но чабан лишь что-то пробормотали повернулся на бок. Тогда Сережа подошел к нему и легонько потряс за плечо. Потом сильнее и позвал: Чичо! Чичо! Наверняка он был болгарином, потому что вокруг болгарские села. Хотя странно, что в столь великий праздник он не в селе, а пасет овец. Послышалось вновь бормотание,сопение и, наконец, он открыл глаза. Сначала один, а потом и второй. Замер. В глазах мелькнул ужас. Нам стало не по себе. Можно было представить его состояние: многие годы он пас овец среди этих отдаленных мест, вдалеке от дорог и где не бывало ни души. И вдруг сразу десяток длинноволосых, грязных, с палками парней и о, кошмар-девок. Они чего то требуют. Дядька, видимо, сообразил, что это все же не сон и стал подтягивать к себе карлигу.
- Извините, вы не подскажете нам,откуда течет вот эта речка?
- Хм, Речка? Везде течет…Я ничего не знаю. Я пасу овцы.
- Ну, вот в овраге течет. Откуда?
- Не знаю… Туда…, и он махнул неопределенно рукой.
В это время появились лающие псы, но мужик их быстро успокоил и сам тоже пришел в себя. Ему повторно был задан вопрос и он, немного подумав, указал нам нужный овраг, по которому нам следовало продолжить свой путь. Через некоторое время появилось вспаханное поле и первая лесополоса. Затем длиннющая скирда с соломой. Глубокий овраг превратился в неглубокую балку и уже совсем тоненький ручеек закончился небольшой лужей с прозрачной водой. Было видно, как из глубины булькает вода. Рядом валялась консервная банка. Мы стали пить прохладную, чуть терпкую родниковую воду, словно причащаясь. Вот, оказывается, где начало тараклийской речушки. Уже достаточно подуставшие, мы доели остатки нашей еды. Из-за лесополосы доносился шум проезжающих машин.Там, видимо, шоссе или какая-то дорога.Мы стали подумывать о возвращении домой, ибо было уже около 4 часов. И тут наш неформальный вожак класса, Сергей объявил:
- Ребята! Мне кажется, что здесь близко село. Машины проезжают и затем сворачивают.Может,проверим? Ну, идем?
- Да ну! Чего мы там забыли? Зря время потеряем. Давайте домой. Сегодня ведь праздник и на танцы успеем, - Валя Бирюкова была против.
Они стали с Сергеем спорить. Тогда пионервожатая Таня предложила:
- Давайте выйдем на шоссе. Если село близко- зайдем.Что-нибудь купим закусить. Если далеко -двинем домой. Договорились?
Нехотя мы стали привставать. У всех уже безучастное выражение на лицах. Обидно, если так серо закончится этот поход. Однако когда мы вышли на шоссе, нам открылась необыкновенная картина. Перпендикулярно шоссе отходила проселочная дорога к селу. А на краю села, махая лопастями,стояли ветряные мельницы. До этого я их видел лишь на картинках. Это настолько нас зачаровало, что мы,не мешкая двинулись к ним. Прямо как в сказку или в музей. Прошли столб,на котором висела покосившаяся надпись «с. НОВЫЕ ТРОЯНЫ» Естественно, что мы знали о существовании этого села. Оно тоже, как и наше,болгарское. Но оказывается, наша речушка зримо связывает наши села, расположенные в разных республиках. Здорово!
Мельницы были не очень старые и вполне рабочие. Однако сегодня по случаю праздника они крутились вхолостую, а на дверях висели огромные кованые замки. Ветряки стояли, как часовые-великаны. Строгие и величественные. Невольно захотелось посетить и само село-больно уж вид привлекательный. Вошли в село веселой разбитной ватагой. Но к нашему недоумению долгое время улицы были пустынными, но чувствовалась особая церковно-праздничная атмосфера. Она передавалась через тщательно подметенную улицу, яркому весеннему дню и, особенно, по все чаще появляющимся лафам. В центре лафа обычно пожилые женщины, ведущие свои пересуды. Рядом их мужья, старшие сыновья. Они за графином вина и картами ведут свои мужские разговоры. Вокруг этих взрослых групп носится детвора. Особая кучка-подростки. Они еще не вхожи на лаф, но ведут себя благоприлично. К этому их обязывает общая атмосфера богопочитания и семейной дисциплины. И все одеты в строгом соответствии с болгарской народной традиции. Даже подростки в черных домотканых костюмах. В Тараклии это уже стало пропадать, а тут, действительно, как в этнографическом музее. Из ближайшего переулка показались три девушки. В одинаковых платьях, носках, туфлях, монистах, платках. Казалось и лица у них одинаковые,и даже рост. Увидев нас, они сначала опешили, затем зафыркали и поспешили удалиться. Мы невольно посмотрели друг на друга и тоже зафыркали. Большего контраста с местными жителями и представить невозможно.А вот прошел парень наших лет. Но какой у него важный вид! Одет он в строгий домотканый костюм,фуражка, строгая походка. Казалось бы,пустяк: надулся, как индюк и рассекает. Но,если вдуматься: такое отношение к одежде, манере разговаривать-деловито и чуть грубовато, твердая походка формируют его основные качества, как будущего мужчины, отца семейства, воина. Своим нелепым видом мы,конечно, обратили самое пристальное внимание к себе. Но надо знать болгар. Они не подают вида, они даже не смотрят в нашу сторону пока мы на них смотрим. Но за нашей спиной приговор был вынесен однозначный. Наше появление здесь-прямой вызов и оскорбление. В такой день, в таком неряшливом и чумазом виде. Да еще с девками в штанах. Это, вообще, запредельно. Мало того так громко говорить и ржать, как лошади! Все чаще мы стали перехватывать грозные взгляды мужчин, которые особенно чувствительны к разного рода выпендриваниям. Мы малость струхнули. Не то, чтобы коленки дрожали, а такое смешанное чувство стыда и досады. Чувствовалось, что просто так нам из села не выбраться. Это,как на танцах, в другом селении. Доносились уже обрывки фраз от прохожих, которых становилось все больше по мере приближения к центру. Они шли семьями, наряженные, с караваями, с детьми. А тут на тебе-антихристы. В их глазах читалась неприязнь. Хорошо, что наши девочки плохо знали болгарский. Но они догадывались и краснели. Положение становилось щекотливым. До центра в низине было еще далековато. Хотелось развернуться и домой, но было стыдно проявить малодушие и мы обреченно добрели до сельского мегдана. Здесь находилась масса народа и когда мы направились к единственному магазину, нас уже сопровождал «конвой» из подростков и даже взрослых парней.
Магазин был закрыт. До открытия оставалось минут десять. Было бы глупо не подождать, когда прошли столько. Расселись на траве под деревом. Нас сразу же окружили плотным кольцом любопытствующие подростки. Ближе всех стояла мелюзга и во все глаза на нас пялилась, далее стояли поддавшие парни и за ними взрослые. Это был цирк. Точнее зоопарк. А мы, наверное, были маймунами. Только вот, нас ничего от толпы не отгораживало.Оказывается,довольно жутко стоять перед толпой и строить беззаботную рожу. Ко всему прочему-они все молчали. Такое, гробовое молчание. Дуба зачем-то вытащил перочинный ножик. Первый ряд дернулся, но Ваня стал им, типа, играть, втыкая в землю.Казалось,прошла вечность, а магазин не открывался. Что-то надо было предпринимать, но при мысли, что надо будет пробираться сквозь толпу, становилось неуютно. Вдруг встала Надя. Осмотрела нас и двинулась на толпу. Мы за ней. Толпа расступилась и мы прошли. Толпа за нами. Видимо, она ходила за нами просто из праздного любопытства? Заброшенное в степи село, скука. А тут бесплатно можно поглазеть на странных чудиков. Надя, воплощение мужества и воли повела нас в какой-то буфет. И как она его углядела? Там не было ни души, и, как только мы вошли, туда набилась масса людей. Они рассматривали, что мы покупаем и глазели на нас с близкого расстояния, как на козявок. Надя купила конфет и вышла. Мы за ней, толпа за нами. Раздумывать дальше не было нужды. Ускорили шаг, но толпа не отставала и разрасталась, как снежный ком. Со всех сторон сбегалась детвора. Наконец показались ветряки. Вот и последний дом. Вдруг послышался хриплый возглас Дубы:
- Теперь бежать!
Все разом обернулись на его команду и увидели, как в нашу сторону летело целое облако из камней. Вот и прощальный привет. Мы побежали, прикрывая голову руками. Слава богу,никого не задело. А может нас просто попугали и особо попасть не старались. Но мы бежали без оглядки аж до шоссе. Добрались до скирды с соломой и свалились в него.
-Боже, какой дикий народ,- отметила наша пионервожатая.
Однако никому неохота было обсуждать пережитое. Уже вечерело и надо спешить домой. Сначала все вместе шли старой дорогой,точнее,по бездорожью вдоль речки. Чтобы не заблудиться. Шли быстро: так хотелось домой! За один день и так соскучились. Темнота застала нас на полдороги. Похолодало. Идти стало трудно, часто попадали в грязные, топкие места и почти не разговаривали. Нарвались на стадо овец, тут же псы набросились на нас. Пришлось сбиться в кучу и со страхом следили за рычащими оскаленными мордами этих ночных чудовищ. Отдали им последние крошки еды. Когда из темноты раздался пронзительный свист и подошел парнишка лет семи. Он поухмылялся и отозвал собак. Нервы у нас сдали и мы раскололись на три группы и,как партизаны, небольшими группами стали пробираться к своим. Вот, наконец, появились первые огоньки. Это родная Тараклия!
Было уже к полночи, когда я прибыл домой. Наши уже спали. Войдя на кухоньку, я включил свет и первым делом расстелил «карту» и стал разглядывать свое топографическое творчество. Вот тебе и речушка! Она стала вдруг такой дорогой и близкой. Еще бы, столько пережить за день.
- Жа ядеш ли?- это вошла мама.
- Мамо, може си чувала как се казва нашето деренце?
- Ване! Нямаш акъл, посред нощ ме распитваш за разни глупости! Не знам! Върви се оплакни. Гаче си месил чамур. Де сте газили по тва време? Също оное, Иванистия, те подкокороса. Чума да го ръгне! Повече да не го виждам у нас!
- Не ма, ний със учителката бяхме.
- Каквай тае учителка-посред нощ да се води с хлапаците из къра!
- По географията. Одихме чак до Троян. Там е извора. Дорде стигнахме…
- Също сте биле в Гайдабулата, ваджиите.
-А че кво?
- Кво, кво-шарено око. В онова място не се ходи. Омагьосано е то още от турско време. Магия сложили да не търсят имане. Там нищо не расте и нищо не вирее. Който премине през това пусто място, няма да има късмет. А може и болест да го хване. Вие, луди глави, баща-майка не слушате!Саде бели донасате. Сега жа тряба да те баем.
- Мамо, щом дерето минава през Гайдабулата и водата ли е омагьосана?
-Ти кво мислиш, не? Може магията малко ослабва, но не пропажда. Затва нашто село най-горко от другите. Няма късмет. Хайде, събличай тее оцапани дрехи!
Мама,конечно, насочиняли с три короба, но не могла же она придумать имя. Значит, что-то в этом есть. Поел и лег. Но спать не хотелось…Гайдабула! Там оказывается и клады турецкие могут быть. Вот это да! Гайдабула...Гайдабула..Трандабула Ха-ха! Завтра химия…я ничего не сделал, а указка у Нины Александровны ровно два метра.…Вот посмотрю завтра, если она меня вызовет и обзовет «бестолочь тараклийская», значит,я подцепил магию. Если нет, продолжу экспедицию до устья.

Однако скоро учебный закончился и собрать одноклассников уже было невозможно. Но надо , же , было исследование довести до конца! Тогда я пригласил в товарищи своего уличного приятеля Сережу Штреблева. Он был парень шухерной и надежный.
В назначенный день и снова от городского пруда мы отправились по течению речки на запад. Прошли через Тараклию и вышли к плавням между Тараклией и Алуатом. Тогда всё это пространство было залито водой и зарослями камыша, среди которых водились цапли, утки, чирки.
Недалеко от мостов стояла буровая вышка и здесь искали нефть. Далее берега нашей речки стали терять свои очертания и вскоре мы с Сережей очутились среди сплошного болота и камышей, но до Ялпуга оставалось еще с полкилометра. Идти до него не было никакой рациональной необходимости, потому как никакого ярко выраженного устья не было. Однако посовещавшись, мы решили, что, всё же, солиднее будет пройти маршрут до Ялпуга. Это нас едва и не погубило.
В метрах ста до Ялпуга нас стало засасывать в ил, идти было уже невозможно и дорога назад отрезана. Пока мы испуганно соображали, что теперь делать, грязь с водой достигла наших подбородков. Дело принимало трагический оборот. До дороги к Новосёловке и до Алуата было не докричаться. Да и кто бы кинулся в плавни спасать каких-то чокнутых идиотов?!
Стало ясно, что спасаться придется самостоятельно. Тогда мы ценой неимоверных усилий доползли до ближайших стеблей камыша и стали подтягивать себя в сторону Ялпуга, волочась по синему илу, словно источавшие бегемоты. Не замазанными илом, оставались только глаза. Недалеко от желтого потока Ялпуга камыши закончились и пришлось буквально «плыть» в жидкой грязи.
Наконец, мы соскользнули в прохладное русло Ялпуга и стали подгребать в сторону Алуата. Но когда мы приблизились к берегу, также заросшему густым камышом и кустарником, с них стали соскальзывать и плюхаться в воду змеи. Пришлось вновь волноваться, потому что это были гадюки самых различных окрасок.
Но, вот, мы выходим на спасительный берег, отмылись, отдохнули и двинулись по дороге домой. Исследование закончено.
Я купил в книжном магазине плакат и на обратной стороне тушью нарисовал русло нашей речки с прудами, начиная от Н. Трояны и до Алуата по эскизам, которые я рисовал в походе. С началом нового учебного года этот плакат я вручил учительнице географии Клавдии Николаевне Амосовой. Она по достоинству оценила подвиг своего ученика и с того дня, кроме традиционных карт мира и Советского Союза, она носила на урок географии и плакат с речкой и надписью «Гайдабула».
«Гайдабулой» называется урочище между Н. Трояны и Тараклией, где согласно народной легенде обитают русалки-самодиви, завлекающие запоздалых мужчин, а также место, где в смутные времена ховались дезертиры и всевозможные разбойники.