Одесса при румынах.

Одесситы встречали советских освободителей со смешанными чувствами. С одной стороны, людей одолевала искренняя и рвущаяся наружу радость от того, что пришли свои. С другой — горожанам было страшно. На дворе стоял 1944 г., однако что такое НКВД, люди отлично помнили. Стать «врагом народа» мог каждый. И действительно, вслед за победоносными советскими войсками, освободившими Одессу от фашистов, шли «смершевцы», у которых было свое освобождение. Уже через несколько дней тысячи одесситов получили повестки, согласно которым они должны были наведаться в «соответствующие органы». Вот что об этих днях говорится в книге пережившего оккупацию Анатолия Маляра «Записки одессита»:
«Голодные одесситы радовались, им не приходило в голову, что они почти все радуются рано. Они, выжившие при румынах, потом при немцах оказались под особым подозрением советских чекистов. Все
это проявилось через несколько дней, а в первые дни после освобождения одесситы были более чем счастливы. Уже на второй день начали работать военкоматы, все отделения МГБ и партийные органы. Сразу же начались аресты, и жить одесситам стало не менее страшно, чем при немцах. Откуда-то появились «черные вороны», которых стали бояться пацанята… У чекистов действительно было много работы: нужно было опросить всех дворников о поведении жильцов при оккупантах, кто и где работал. Этих данных было достаточно, чтобы многие одесситы переселились в «места не столь отдаленные»… Появилось столько беспризорных, что они заселили все развалины. Никого не интересовала судьба детей арестованных, их, грязных и оборванных, иногда отправляли в детдома, но меньше их не становилось… для одесситов, «побывавших на территории, занятой врагом», настали времена, похожие на те, которые были у евреев при румынах, только в рассрочку…».
Почему же боялись горожане советских властей, освободивших Одессу от фашистов, и почему у коммунистов вызывало ярость только одно упоминание о жизни города при румынах? Возможно ответ на эти и многие другие вопросы найдется, если мы попробуем вернуться к событиям оккупационного периода. Возьмем, к примеру, апрель 1942 г. и попробуем разобраться в событиях, происходивших за два года до освобождения Одессы от оккупантов.

Первые месяцы в Одессе при румынах

Антонеску долго подбирал кандидатуру на пост мэра Одессы. Необходимо было найти румына, который свободно говорил бы по-русски плюс отлично знал бы город и имел опыт административного управления. Таким человеком стал Герман Пынтя – бывший поручик царской армии, участник первой мировой войны. Губернатором был назначен профессор Алексяну.
Ситуация была сложная: накануне зимы 300-тысячный город остается без воды, электричества, транспорта, продуктов, телефонной связи. Из больниц вывезено всё оборудование. Перед Пынтей и 16 чиновниками, которых он привез, стояла непростая задача – в кратчайший срок наладить жизнь в городе. Поразительно, но это им удалось. К июлю-августу 1942 года уровень жизни в Одессе по многим пунктам (а может, и по всем) превысил довоенный. Как это было сделано.
Сыграло свою роль грамотное управление. Румыны тут же переписали всех, кто умеет что-то делать руками — инженеров, врачей, техников и привлекли их (за деньги) для налаживания систем функционирования города. Затем они включили зеленый свет для частного предпринимательства. Частные магазины, рестораны, кафе, парикмахерские, ремонтные фирмы стали открываться сотнями. С момента коммунистического переворота прошло 24 года, со времени нэпа — 12-13 лет. Сохранилось много людей, знавших, что такое частный бизнес. Кроме этого, румыны провели реституцию: если кто документально подтверждал, что ему до революции принадлежал производственный цех или магазин – они возвращали. Совершенно ясно одно, если бы коммунистическую власть удалось свалить бы в это время, уровень жизни бы очень быстро поднялся. «Тех» людей было еще очень много.

Молебен в Одессе, 1941 год

Почему они всё это делали? Считается, что они хотели интегрировать Транснистрию в Румынию, а граждан рассматривали как своих поданных. Алексяну даже хотел провести референдум о воссоединении Транснистрии и Румынии. Но, возможно, у немцев были свои планы, во всяком случае, у нас в качестве валюты ходила марка, а не лей. Между Транснистрией и рейхскоммисариатом «Украина» была установлена полноценная граница, это потом сыграет свою положительную роль: после отличного урожая 1942 года регион будет просто завален продуктами.
А в городе в это время была уже полностью налажена жизнь, открылись сотни ресторанов и кафе, буфетов и забегаловок. Некоторые из заведений открывали работавшие на сигуранцу чекисты, тратя оставленные на «подпольную работу» деньги. Именно поэтому, несмотря на «грандиозную историю партизанского движения Одессы», только двум людям стоят даже не памятники, а так, памятные плиты: Молодцову и его связнику Гордиенко. И всё.
Так и с румынами. Поэтому статьям я доверяю в том смысле, насколько их содержание не противоречит тому, что я слышал от многих-многих людей, в первую очередь от родственников. Да и половина нашего старого двора жила при румынах. Интересно, что все высказывания сводились к двум тезисам: а) при румынах все было, б) при румынах все работало. А помните фразу, сказанную вором в законе Гоцману в фильме «Ликвидация»: «при румынах было лучше»? Так вот, эта фраза вообще-то крылатая.
3 ноября, после того, как удалось наладить несколько электростанций, начали работать первые трамвайные маршруты. 4 ноября возобновили работу 6 больниц. 7 ноября обязали прийти и зарегистрироваться всех коммунистов. Они должны были подписать бумажку, что заблуждались в своих убеждениях, и в отношении них никаких санкций не применялось. Интересно, попали эти списки в лапы НКВД?
15 ноября пущен первый мощный электрогенератор. 16 ноября одесское отделение германо-румынских железных дорог возобновило пассажирские перевозки по Транснистрии. 9 ноября всем улицам возвращаются названия, которые были при царе. Пять улиц называют в честь румынских деятелей, а также Гитлера (бывшая Карла Маркса) и Муссолини.
25 ноября для всех трудоспособных граждан от 16 до 60 лет вводится обязательная трудовая повинность. Назначается денежная оплата плюс выдача продовольственных карточек. 26 ноября из библиотек изымается вся коммунистическая литература и книги т.н. «советских писателей». 27 ноября открываются 50 школ, при них организуются буфеты и бесплатные завтраки. Раз в неделю — румынский язык и закон божий.
К 28 ноября открыты все православные храмы, закрытые коммунистами, те, что не успели взорвать. Именно румыны составили план восстановления кафедрального собора, взорванного в 1936 году и восстановленного только в 2002-м.
29 ноября начинает работу трансляционная сеть. Вместе с передачами на русском языке идут передачи из Германии, Италии и Румынии. В начале декабря привозят два мощных генератора из Румынии. Это позволяет подать электричество в квартиры. 3 декабря объявлен набор в полицию. Конкурс – огромный.
7 декабря открылась обсерватория.
13 декабря возобновляет работу оперный театр. Премьера — «Евгений Онегин». Зал забит. 14 декабря увеличиваются нормы выдачи хлеба по карточкам. Работает хлебзавод и куча частных пекарен.
В 1941 году возвращена собственность 2567 одесситам, сумевшим документально доказать, что коммунисты ее конфисковали.
16 декабря открываются первые две столовые, где малоимущие слои населения могут питаться бесплатно.
Разрушены все памятники коммунистическим вождям. Издан указ, обязывающий сдать на уничтожение картины с их изображением. Запрещено публичное исполнение коммунистических песен.

К 22 декабря восстановлен водопровод. К новому году организована массовая продажа мяса по низким ценам. К 31 декабря открыто 500 магазинов. Из них 47 кондитерских, 7 книжных, 4 цветочных, а 2 – домашних животных и кормов к ним. Завершался год оперой «Фауст» и запуском целой серии предприятий, в основном пищевой промышленности.

Как обстояло дело при румынах с продуктами? Ответов на этот вопрос я слышал два. Старые люди говорили — «как при нэпе», совсем старые — «как при царе».
Чуда здесь тоже никакого не было. Воспользовавшись теплым ноябрем 1941 года, румыны успели провести сев озимых, а в 1942-м был собран грандиозный урожай, в котором Румыния как таковая не нуждалась, не нуждалась в нем и Молдавия. Все, что выросло, здесь и оставалось. Чтобы убрать урожай, румыны воспользовались советскими наработками: все учащиеся обязаны были отработать 21 день на сельхозработах.
После 12 лет сталинской голодухи, можно было и поесть. Вот, к примеру, фрагмент дневника старшеклассника-одессита Юрия Суходольского, вернувшегося в наш город осенью 42-го года:
27.09.1942 г. …Позавчера в 5 часов утра были в Одессе. Дошли пешим порядком. Ну, конечно, встречи, лобзания… Подали заявления в индустриальный техникум… Буду бесплатно учиться. Вообще же плата 200 марок в год. Марки тут зовут рублями. Продуктов тьма — страшнейшая радость. Пребывание с отцом
и товарищами. Вот только жалко смотреть на разбитые дома… 10.10.1942 г. …В Одессе, что и говорить, жизнь налажена. Городской голова г-н Герман Пынтя на открытии университета сказал, что жизнь в Одессе лучше, чем в каком-либо другом городе Западной Европы. Действительно, на базаре прямо что-то удивительное: колбасы, мясо, масла, фрукты и все прочее.

Шел второй месяц весны 1942 г. Одесса, став столицей образованного румынами в Северном Причерноморье губернаторства Транснистрия, уже 5 месяцев находилась во власти оккупантов. И начался он с неожиданного приезда в город румынского диктатора Иона Антонеску. Ранним утром 2 апреля к перрону восстановленного и заново отремонтированного железнодорожного вокзала станции Одесса-Главная подошёл специальный поезд, в котором маршала Румынии и главнокомандующего румынскими войсками сопровождали военный министр генерал-лейтенант Пантази, а также 16 высших офицеров Генерального штаба. «Вождь румынского народа», следуя с инспекторской проверкой состояния своих войск, ведущих бои в Крыму, решил на день заехать и в наш город.
Сейчас уже хорошо известно, что после поражения под Москвой взаимоотношения нацистской Германии с союзниками обострились, и чувства, которые они питали друг к другу, ничем не напоминали идиллические картинки, нарисованные официальной нацистской пропагандой. Дошло до того, что 1 апреля 1942 г. Гитлер приказал «во всех переговорах с союзниками быть особенно осторожными и не говорить о целях предстоящих операций…».
Однако в тот апрельский день Антонеску, с интересом разглядывая проплывающие за окном бронированного вагона улицы Дальних и Ближних Мельниц, о словах фюрера знать, конечно же, не мог. Будучи в хорошем настроении после посещения порта, Оперного театра и обильного обеда, устроенного в честь высокого гостя мэром города Г. Пынтей в фешенебельных залах ресторана «Бристоль», румынский
руководитель, позируя при этом перед камерами многочисленных репортёров, с пафосом постоянно называл Одессу «жемчужиной Румынской короны». Но уже в 14.10 поезд, охраняемый батальоном спецназа, имевшего на вооружении даже танки и прикрываемого с воздуха двумя эскадрильями самолётов, увёз Иона Антонеску в Крым.

Уже с утра 5 апреля представители городского муниципалитета и разных благотворительных организаций начали посещение с вручением подарков сиротских приютов, домов инвалидов и больниц. В этот день во всех начальных школах прошли праздничные утренники, главный из которых устроили для детей 6 апреля в помещении Театра обозрений (бывший ТЮЗ). Также в кинотеатре «Дойна» был организован детский утренник, на котором под серпантин и конфетти проходили игры, хороводы, детвора за исполнение песен и танцев получала призы. В заключение состоялось выступление артистов цирка и показ художественного фильма «Дети капитана Гранта», где роль Жака Паганеля исполнял народный артист СССР Николай Черкасов. Ну а вечером в этом же кинотеатре для взрослых работал буфет и состоялся эстрадный концерт, в котором участвовали исполнительницы, как тогда называли, жанровых, а проще, любимых одесситами песен, Люся Станисловская и Жанна Удрина. На состоявшихся после этого танцах играл джазовый оркестр под управлением Гарри Гаузбрандта. Закончился вечер показом комедийной киноленты «Сто мужчин и одна девушка». Интересно, что в праздничные дни 5 и 6 апреля городским трамваем было перевезено 20000 пассажиров.
Также городским муниципалитетом в дни празднования Пасхи была проведена очередная благотворительная лотерея, во время которой было куплено около 12 тысяч билетов и выручено в пользу румынских раненых военнослужащих 12867 марок.

Пасхальные праздники в нашем городе прошли спокойно. Инцидентов, а тем более политических выступлений, как со стороны партизан, так и со стороны оккупационных властей,
Одесса неуклонно продолжала наращивать свой промышленный потенциал. За 5 месяцев оккупации в нашем городе приступили к выпуску продукции 633 коммерческих и индустриальных предприятия, а также 358 мастерских, которые ежемесячно производили товаров на общую сумму 145000 марок. В частности, к работе приступили трикотажная, деревообделочная, канатная, картонажная, переплётная и бумажная фабрики, а также текстильные фабрики №№ 1, 2, 4 и две фабрики по изготовлению халвы и мармелада. Кроме того, были введены в строй суперфосфатный, мыловаренный, кожевенный, стекольный, пивоваренный, уксусный, бочарный, маслобойный, кроватный, трактороремонтный заводы, предприятие «Форд» и завод по изготовлению проволоки и гвоздей, а также восстановлены и работали на нужды города мукомольная и комбикормовая мельницы, макаронная, конфетная, кофейно-чайная фабрики и консервный завод №1.

За этот же период частным лицам городской муниципалитет сдал в аренду 28 металлообрабатывающих, 5 химических, 16 строительных, 24 пищевых предприятия и трикотажную фабрику, выручка от продажи которых составила 40000 марок. Всего же на предприятиях города тогда работали 2187 одесситов. При этом, 11 апреля при муниципалитете открывается отдел надзора и технической инспекции по безопасности работ на промышленных предприятиях, при открытии которых их владельцы теперь должны были взять на это здесь разрешение. И что интересно, появление в администрации города нового контрольного органа не стало препятствием для открытия в Одессе к концу этого месяца еще шести заводов: аллебастрово-известкового и «Газоген» в районе 2-й Заставы, чугунолитейного на Пересыпи, насосно-компрессорного на Молдаванке, а также маслобойных заводов на улицах Госпитальной и Головковской. В эти же дни общество глухонемых организовывает для работы своих подопечных гальванический цех.

И всё же главным событием месяца стала торжественная передача 23 апреля для совместной эксплуатации немецким командованием и румынскими властями Одесского порта, который после полного ремонта причалов, пристаней, подъездных железнодорожных путей, восстановления электрических сетей и водопровода, а также траления всей акватории гавани и доков судоремонтного завода, принял первые торговые суда.
Также радовали своими достижениями и одесские энергетики. После восстановления на городской электростанции турбогенераторов мощностью 1700 КВт и 3000 КВт во всех районах удалось наладить регулярную подачу электроэнергии.
В эти же дни румынское руководство не прекращает работы и по наведению порядка на улицах, которые к середине месяца практически освободились от снега суровой зимы 1941 г., когда температура воздуха нередко держалась за отметкой 30°С. Уже с 14 апреля в центре города начался ремонт дорожного покрытия и тротуаров, а дворникам было указано проводить уборку закреплённых за ними участков не менее 2 раз в сутки. На домах появляются новые таблички с указанием их номеров и названием переименованных улиц. В это же время новые власти вспоминают о приказе городского головы за №28, подписанном ещё 18 октября 1941 г., запрещавшем гражданскому населению, включая детей, пользоваться на территории Одессы велосипедами. Интересно, чем руководствовался Г. Пынтя, подписывая этот документ, и почему этот вид транспорта, являясь любимым развлечением одесской ребятни, так не нравился оккупантам? Думается, что эта бумага оказалась из разряда тех, которыми румынские власти нередко потешали горожан, как, например, приказ о запрещении употреблять в пищу и продавать одесситам на улицах города семечки. Однако за выполнением статей этого документа строго следили военные патрули и румынские полицейские-регулировщики, появившиеся на перекрестках Одессы 27 апреля.
Также в этом месяце в связи с тем, что некоторые дворники и жильцы, особенно в центре города, самовольно заняли пустующие квартиры горожан, эвакуировавшихся во время обороны Одессы, и евреев, угнанных в гетто, управдомам было приказано подать в районные претораты полиции списки самовольных новосёлов. Одновременно с этим жильцы квартир и домов были предупреждены об ответственности, которую несут владельцы квартир и арендаторы предприятий, проводившие самовольно, без разрешения на это инженерно-технического управления, перестройку внутри помещений и изменений внешних фасадов зданий.
Интересными методами весной 1942 г. городское руководство боролось и со взяточничеством. Так, инженер дирекции недвижимых имуществ А.Н. Чертков, после того как был уличён в получении «левых» денег, был не только уволен с занимаемой должности, но и передан в военно-полевой суд. Однако по всей вероятности, румынским властям этого показалось мало и провинившегося чиновника на сутки, для обозрения горожан, с табличкой на груди «Взяточник» приковали на Соборной площади к столбу.
Этот месяц был отмечен и тем, что на основании распоряжения городского головы начиная с 1 апреля всем рабочим и служащим предприятий и учреждений, входивших в ведение Одесского муниципалитета, предоставлялась скидка на квартплату в размере 50%. Кроме того, в этот же день на работу в техническую дирекцию муниципалитета было принято 100 трубочистов и 50 печников, а руководство горводопровода для организации круглосуточного дежурства ремонтных бригад слесарей и водопроводчиков, контролирующих бесперебойную подачу воды во все районы города, дополнительно ввело в свои штаты 100 новых единиц.
Ну а к середине апреля, после окончания ремонтных работ, на Пересыпи в строй были введены 3 дренажных канала, и вода на улицах этого района начала спадать по 4-5 сантиметров в день. Также при городском муниципалитете в это же время образовывается отдел изобретений и рационализации.
В те дни вся торговля в Одессе в основном проходила на восьми городских рынках: Новом, Привозе, Алексеевском, Староконном, Слободском, Казанском, Ярмарочном и Скотопригонном. Также небольшие базарчики работали на 10 и 16-й станциях Большого Фонтана. Самым крупным был, конечно же, Привоз, где насчитывалось в те дни 199 мясных, 117 молочных и 15 масломолочных торговых точек, а также 11 мастерских по ремонту жестяных изделий, 12 магазинов и 7 закусочных. В штате этого базара числились 105 человек, а его бюджет на 1942 г. составлял 5265 марок.

Также к апрелю румынской администрацией была организована работа 219 магазинов, в числе которых было 99 хлебных, где продажа велась по карточкам, 15 колониальных и бакалейных товаров, 14 по продаже предметов домашнего обихода, 18 мануфактурных, 69 гастрономических и 4 цветочных. Кроме того, в этом месяце начали свою работу и ряд новых магазинов. Так, на улице А. Гитлера (Екатерининской) в доме №23 открывается торговая галерея общества художников, а в доме №1 — магазин тракторных деталей, При этом на Дерибасовской, 21 первых посетителей встретили продавцы колбасного магазина фабрики «Берлин», где 1 килограмм, к примеру, «Полтавской» колбасы стоил тогда 7 марок. Судя по тому, что дворник тогда за час работы получал около 4 марок, то подобная цена была по карману многим горожанам.
Однако бурное развитие торговли и связанное с этим открытие одесситами большого числа коммерческих магазинов, ресторанов, закусочных и бодег несколько озадачило городские власти. И для упорядочения, а в какой-то мере и ужесточения процедуры при их открытии в середине месяца приказом губернатора Транснистрии № 45 вводились новые правила торговли. Они требовали от владельцев магазинов обязательно иметь в торговых залах прейскуранты стоимости на товары, вывешенные на видное место, вводили запрещение на обвес покупателей, сокрытие товаров и отказ в продаже имеющихся в наличии товаров. Цены на имеющиеся в магазинах товары, согласно этому приказу, не должны были более чем на 30% превышать стоимость, указанную товаропроизводителем.

И всё же остановить в Одессе развитие коммерческой деятельности было трудно. Только за месяц городским муниципалитетом на открытие предприятий одесситам было выдано 263 лицензии. Из них 40 разрешений было дано на начало работы ресторанов и буфетов, 30 — магазинов, 25 — мастерских по ремонту, 7 — гостиниц, 87 — парикмахерских, бань, прачечных и других предприятий бытового обслуживания, 75 — прочих учреждений и фирм. Что интересно, коммерсантам из Румынии на предпринимательскую деятельность в Одессе было выдано всего 12 патентов.

16 апреля в Одессе закончилось формирование пожарной службы. В связи с тем, что при уходе из города советские войска вывели из строя все пожарные машины, а личный состав пожарных станций и инвентарь почти полностью был эвакуирован, борьбу с огнём на улицах города оккупационные власти начинали практически с нуля. Руководителями этой службы были назначены капитаны Паульген и Сальвиц, в подчинении которых находилось 7 пожарных команд со штатом в 677 человек. Бюджет пожарной службы на 1942 год составил 640000 рейхсмарок.
К середине весны чиновники муниципалитета обратили внимание на снижение поступления в городскую казну денежных средств от почтового ведомства. Оказалось, что одесситы, учитывая увеличение количества пассажирских составов, регулярно курсирующих со станции Одесса-Главная во все уголки не только Транснистрии, Румынии и оккупированной части Украины, но даже и Германии, практически отказались от услуг государственной почтовой связи, передавая письма и посылки через проводников поездов. Видимо, услуги железнодорожников по доставке отсылаемого были надёжнее, стоили гораздо дешевле и к тому же не проходили цензуру. Ответом властей на подобные действия граждан стал приказ губернатора Транснистрии, в котором под угрозой смертной казни категорически запрещалось подрывать государственную монополию на почтовые операции. Очевидно, это и послужило увеличению в городе сети почтовых отделений. Уже 21 апреля на Пересыпи, Молдаванке, Слободке и Большом Фонтане открылись новые отделения связи.

Пытались в апреле 1942 г. оккупационные власти бороться в Одессе с самогоноварением и реализацией в торговых точках «левой» водки. В частности, согласно приказу губернатора Транснистрии №59,

«производство и распространение спиртных напитков, очищенных для питья, для промышленных целей или для других надобностей, — составляет монополию Губернаторства:

К началу апреля в Одессе работало 79 средних и среднеспециальных заведений, в том числе: 58 начальных школ, 6 мужских, 8 женских и одна смешанная гимназия, 2 ремесленных училища, индустриальный техникум, музыкальная, медицинская и зубоврачебная школы, драматическое и музыкальное училища. Общее число учеников в этих учебных заведениях составило 16500 человек. При этом для родителей учащихся в этом месяце вводится школьный сбор, составлявший в год 15 марок с семейства. Вместе с тем, 3 апреля губернатор Транснистрии объявляет о назначении лучшим студентам консерватории пятидесяти именных стипендий в размере 100 марок в месяц. На концерте, посвящённом этому событию, будущие обладатели денежных вознаграждений исполнили произведения Листа, Чайковского, Брамса и Рахманинова.

9 апреля для ознакомления с обучением богословия в Одессу прибывают 80 студентов теологического факультета Бухарестского университета. В программу их приезда вошло посещение занятий в университете, мужской семинарии и уроков «Закона Божьего» в гимназии №1. Также гости из Румынии присутствовали на открытии православной церкви при школе № 12, расположенной на Французском бульваре, 78 («Филатовская» церковь Адриана и Натальи — Фран. б . 46 — на этой церкви с момента возобновления в ней богослужений в самом конце сов. власти и до середины 90х годов была мемориальная табличка с текстом о том, что «этот был храм восстановлен в 1942 году благодаря стараниям одесского городского головы Германа Пынти». В 60-е годы в церкви размещалась аппаратура прослушки, через которую КГБ слушало своих же сотрудников отдыхавших поблизости в санатории КГБ и армейских начальников в расположенных ближе к морю, через дорогу, гостевых дачах министерства обороны). В эти же дни на Троицкой, 9 открылась новая библиотека, директором которой была назначена Л.Б. Торчинская.

11 апреля начал работу институт генетики и селекции. Тут под руководством Д.А. Шашкина приступили к исследованиям растений профессор Г.И. Соловей, а также доценты И.А. Гордецкий и З.П. Шумамеева. На следующий день в университете проходит совещание городских врачей, темой которого было: «Актуальные вопросы профилактики и лечения туберкулёза». Медицинскую помощь к этому времени в Одессе оказывали 6 больниц, а также 3 роддома, 12 поликлиник, 4 амбулатории, 3 детских поликлиники и

4 диспансера. Всего с 16 октября 1941 г. в городских учреждениях здравоохранения было произведено 65 оперативных вмешательств, принято 207 родов и сделан 31 аборт. Также в городе работали антималярийная и дезинфекционная станции, 10 аптек, 3 аптекарских магазина, 3 дома инвалидов, дом грудного ребёнка, 2 приюта для детей, 2 столовые для беднейшего населения, 2 попечительских общества — для глухонемых и слепых, институт судебной медицины и морг. Интересно, что весной 1942 г. стоимость пребывание одного коечного больного в клиниках Одессы составляла 1,5-2,5 марки в сутки и включала питание, врачевание, а также обеспечение находящихся на лечении нательным и постельным бельём.

В эти же дни первые итоги своей работы подводили сотрудники станции переливания крови. Так, за месяц работы это медицинское учреждение посетили 311 доноров, врачами и лаборантами которого была проведена 321 реакция Вассермана и законсервировано 34 литра крови.

Не останавливают свою деятельность в этом месяце и сотрудники городского отдела культуры. К этому времени в городе было открыто 5 театров, 2 цирка и 5 кинотеатров, в которых без дубляжа демонстрировались только румынские и немецкие киноленты. Тогда же в Одессе восстановлены и приняли заново прихожан 12 православных храмов. При этом, 6 апреля в центре Одессы открывается кинотеатр «Олтения» («Уточкино»), а 17 апреля, с демонстрации германской киноленты «Огонь», на Привокзальной площади начинает свою работу кинотеатр «Бомонд». А уже через день увидел своего читателя и первый номер журнала «Колокол».

16 апреля в Одессе открывается Русский театр, более известный в те дни по имени его нового владельца как «Театр Вас. Вронского». Будучи старым одесситом и ещё до революции в качестве актёра выходивший на эту сцену, В. Вронский, о котором, кстати, В. Галицкий много пишет в книге «Театр моей молодости», вернувшись из румынской эмиграции, начал спектакли в своём театре с постановки «Ревизора», где сам сыграл главную роль. Главным режиссером в театре работал Г. Штольц, под руководством которого в труппе, состоящей из 45 артистов и 25 человек технического персонала, ставились такие спектакли, как «Вишнёвый сад» А.П. Чехова, «Хорошо сшитый фрак» З. Тайфунленгиела и «Закон дикаря» Арцыбашева. Работа тут шла по конвейерной системе — с премьерами в каждый понедельник, что, в конце концов, выродилось в халтуру, и именно поэтому через полгода от театра отделяется целая группа артистов во главе с режиссером Е. Онопко.

26 апреля в 3 часа дня матчем первой и второй сборной города на стадионе «Спартак» состоялось открытие в Одессе футбольного сезона. Со счётом 1:0 победила команда 1-й сборной, в которую входили такие известные в то время футболисты, как Борисевич, Зубрицкий, Хижняков и Брагин.

20 апреля на полях Транснистрии начались весенние полевые работы. И к этому времени на станцию Одесса-Сортировочная из Дании в дополнение к посевному материалу, завезённому ещё в начале весны оккупационными властями из Румынии, прибывает ещё 8 вагонов элитных семян пшеницы. В самой Одессе на учёте ветеринаров находилось 2151 лошадь, 2920 голов крупного рогатого скота, 5100 свиней, 1035 коз, 470 овец и 26500 голов домашней птицы, являющихся собственностью горожан.
С приходом советских войск практически все оставшиеся в городе взрослые для объяснений отношений с оккупантами были вызваны в кабинеты следователей «СМЕРШ», и добрая половина покинула их под конвоем. Из 250 тысяч горожан, которые 10 апреля 1944 г. встретили своих освободителей, к 1 января 1945 г. в Одессе оставалось около 160 тыс. жителей. (90 тысяч за 7 месяцев освобождения от оккупации).

Однако подобной убыли населения советские власти старались не замечать, выделяя опустевшие квартиры «румынских приспешников» прибывшим из эвакуации горожанам и жителям восточных областей СССР, направляемых в Одессу для восстановления разрушенного оккупантами. Долгие послевоенные годы страх перед «компетентными органами» заставлял молчать об этом переживших оккупацию одесситов.

А потом, в 1946 — 1947 году в Бессарабии и Одесской области был голод. Но это другая история.
эГерман Пынтя после войны попал на Лубянку, затем под два судебных процесса связанных с военными преступлениями. Оба раза был оправдан «за отсутствием состава преступления». Так он и жил себе спокойно в Румынии, написал мемуары, но однажды летом 1967 года, уже при Чаушеску, зашел в любимое кафе выпить кофе, ему принесли кружечку, он сделал пару глотков и тут же упал замертво. Семье сообщили об этом только через три дня. Его смерть может и не вызывала бы подозрений, но именно в это время в Румынии шла тотальная компания по «замазыванию» всего что связано с ее участием в войне на стороне Германии.В Кишиневе ему стоит памятник и названа улица.

Ю. Суходольский, фрагменты из дневника которого тут приводились, был через несколько дней после прихода советской армии мобилизован и в ноябре 1944 получил пулю от какого-то немца или мадьяра на озере Балатон. Директор Одесской оперы Профессор Одесской консерватории Виктор Алексеевич Селявин умер 17 ноября 1945 года от инфаркта во время допроса в НКВД. Директор Одесской Обсерватории Константин Доримедонтович Покровский, 77-летний профессор, благодаря усилиям которого из уникального имущества этого важного учреждения не пропало вообще ничего и она продолжила свою работу сразу прихода советской власти, был арестован отделом УНГБ и обвинен по стандартной статье — измена Родине. Не был реабилитирован при Хрущеве когда массово признавали невиновными «старых большевиков» которых в 30-е перестрелял Сталин. Реабилитирован только лишь 7 июля 1993 г., после распада СССР.

Петр Лещенко умер в румынском концлагере на строительстве канала «Дунай-Черное море» (стройка была заброшена сразу после смерти Сталина и возобновлена только при Чаушеску. Обошлась в миллиарды). А румынский король, тот самый Михай I, портреты которого висели во всех одесских школах и госучреждениях, до сих пор жив и в собственное 90-летие своих ходом прибыл в Бухарест, где после 64-летнего (!) перерыва толкнул речь в здании парламента. Его имя золотыми буквами написано в Георгиевском зале Кремля (мог ли кто такое предположить в Одессе в 1942-м, особенно те, кто сидел в катакомбах?).

Не минула Одессу и описанная многими историками «освободительная» мобилизация, когда призывали молодых пацанов из освобожденных районов и тут же отправляли их на фронт. Сотрудник историко-краеведческого музея Василий Прокофьев приводит воспоминания бывшего солдата штрафной роты 3-го Украинского фронта:

«Мы узнали, что наши освободили Одессу. Ликованию не было предела. Через несколько дней мы оказались на одном из плацдармов на правом берегу Днестра, прекрасно понимая, что в ближайшие часы нас бросят вперед. Но как мы были удивлены, когда впереди нас в атаку погнали невооруженных, необученных молодых парней, многие из которых даже одеты были по гражданке. Артиллерия стреляла плохо и немецкие доты забить не смогла, на которые пошли в атаку необстрелянные ребятишки. Только далее мы узнали, что это «пушечное мясо» пригнали из Одессы в качестве пополнения, им было не больше семнадцати лет, что в городе их собрали части «СМЕРШа», и как неблагонадежных бросили вперед. А мы, штрафные солдаты, считали, что ниже нас уже никого нет!»
Жительница Одессы Л.Р. вспоминает:
«Проходя мимо дороги из Хаджибейского лимана, мы увидели на месте посёлка, находившегося здесь, широкое озеро, среди которого из воды торчали крыши, на которых сидели люди. Оказывается, большевики, уходя, ночью взорвали плотину, и вода хлынула и затопила селение, находившееся в долине. Между крышами и верхушками деревьев из воды торчали верхушки телеграфных столбов, а между ними двигались лодки и самодельные плоты. Не останавливаясь долго и видя, что ничем помочь не можем, мы всей группой поспешили в город. Советы впоследствии приписали взрыв плотины немцам.Улицы города удивили нас многолюдьем. Они, ещё недавно совершенно вымершие, особенно по мере приближения к центру, были полны народа. Румын встречали цветами, хлебом-солью, зазывали в дома, угощали. Вылощенные румынские офицеры гуляли уже с русскими девушками.
Интересны были и городские новости.
Когда румыны вошли в город, немецких военных частей не было: город осаждали и взяли румыны, потеряв при этом около 200 тысяч солдат. И ходили упорные слухи, что Одесса и весь район до Днепра будет присоединен к Румынии. Так оно впоследствии и вышло. Всё пространство до Днепра и до Николаева было включено в Румынию под названием Транснистрия, что по-румынски значит «Заднестровье».
В одесском порту румыны нашли горы лошадиных трупов, которыми были завалены и ближайшие к порту спуски и переулки. Кавалерийские части не могли взять лошадей на пароход и пристреливали их.
При посадке на пароходы в последние дни перед сдачей Одессы творилось нечто невообразимое, рассказывали наблюдавшие за этим тайком из окон жители ближайших районов. Пароходы были забиты до отказа. В последний момент, — это не фантазия, а факт, — санитарные автомобили с тяжело ранеными, которые не могли сами сесть на пароход, своими военными с разгону сбрасывались в воду с набережной. При румынах лебёдками водолазы вытаскивали эти санитарные автомобили с трупами утонувших раненых, что было засвидетельствовано врачами.
Разрушенная войной и бомбардировкой жизнь города начала постепенно налаживаться. Из деревень стали привозить в город продукты. Румыны сразу объявили ликвидацию колхозов и совхозов и свободную торговлю. В первые два-три месяца стали открываться столовые, так называемые «бодеги» (закусочные с крепкими напитками), открылось много частных мастерских — сапожных, механических, появились хлебопекарни, кондитерские, затем стали открываться театры. Сначала на Греческой улице, а потом и городской оперный, где поправили взорванный полуторатонный занавес.
Торговля быстро расцветала, и о базаре стали говорить, что он стал таким, «как при царе». Частной инициативе была предоставлена полная свобода».

Эти воспоминания опубликованы в Независимом русском православном национальном органе «Русское возрождение». Нью-Йорк. 1962. № 17, стр. 223-224.