Архипелаг "Москва" Часть 2

0
Голосов: 0

1245

Архипелаг "Москва"   Часть 2

Часть 1 на http://megdan.ru/blogs/pendzher-km-sveta/arhipelag-stroigulagov-moskva.html

Площадь трех вокзалов
После моего побега из стройконцлагеря «Регион» прошло три месяца и деньги кончились. Ничего не оставалось, как снова возвращаться на архипелаг.
Я вновь объявился в «Регион», извинился лицемерно перед посредником за свой проступок и получил возможность пару дней иметь , где переспать.
За время моего отсутствия в общаге всё кардинально перестроили. Вместо нескольких комнат с многоместными спальнями, начальниками было решено ангар перестроить в притон из двухместных камер. При этом «стены» камер делались из гипсокартона. Такой перестройкой душманы добивались нескольких целей: прекращались совместные, коллективные вечера, проще было следить за поведением узников и удовлетворить потребность наиболее сексуально озабоченных товарищей, разумеется, из среднего управленческого звена. Работягам было не до того. По причине такого переустройства, проживание здесь напоминало ночёвки а сейсмически активной зоне.
Но мне надо было, пока посредник подыскивал мне место, самому подсуетиться и попытаться устроиться на «вольных хлебах».
И, вот, на второй день, двигаясь от кольцевой в сторону Казанского вокзала, я обнаружил группу строителей, воздвигавших новые леса возле одного старинного здания. Мимоходом и скорее машинально я иронично спросил одного из рабочих не набирают ли они штукатуров. Неожиданно для меня и , вообще, для таких случаев, рабочий ответил утвердительно и даже кликнул какого-то парня. Парень, оказывается, не смотря на молодость, был здесь командиром и внешностью походил на Брюса Ли. Однако по-русски он говорил без акцента и заявил, что «они» рады видеть меня в своих рядах, но жилья нет. Если я не возражаю, то могу устроиться в бытовке.
Такая простота отношений и поведение Брюса Ли меня подкупила. В тот же вечер я вновь сбежал из «Региона» навсегда.
Поскольку у меня уже был опыт устраивать свой быт в самых немыслимых местах, то здесь, да еще и летом, было делом, вообще, плёвым. Место работы тоже было прекрасным: площадь трех вокзалов. Рядом и платформа электричек, а недалеко-Садовое кольцо. До зимы еще далеко, ментов я научился избегать, навыки работы есть. Осталось раскусить задумку работодателя- почему он так спокойно взял прохожего и «кинет» ли он меня?
Предстояло штукатурить фасад пятиэтажного, старинного дома. Уже через несколько дней стало понятно, что основная часть рабочих- новички и я на их фоне вполне профессионал. Руководители этой стройки- группа 20-летних парней, эмигрировавших из Ташкента вместе со статным прорабом классически русской внешности.
Эти ташкентские ребята, кроме того, что унаследовали азиатские черты тамошних жителей, еще и занимались альпинизмом и могли лазить по высоткам. С ментами они вели себя дерзко, жили в городе на квартире, одевались стильно.
В общем, они мне понравились, а через некоторое время и я тоже им. Они приказали бытовку перенести в другое место, и я стал жить в просторной комнате старинного,
московского особняка. Рабочий день кончался к 20 часам, а темнело к 23. Гуляй-не хочу.

Новые друзья
Через неделю Брюс Ли привел двух парней откровенно моджахедовской внешности, и они стали моими товарищами по жилью.
Вначале я отнесся к ним настороженно. Что-то мне подсказывало, что они сюда попали совсем по другому поводу. Так оно и было.
Один из них, дагестанец Магомет, объяснил своё здесь появление коварной шуткой его друзей. Мол, когда они однажды сильно напились, его собутыльники приволокли к московскому поезду в Махачкале и уложили в купе. Когда Магомет очнулся, уже приближалась Москва. На Курском вокзале, естественно, его захватили менты, но ему удалось удрать из отделения. Прячась в одном заброшенном доме, Магомет столкнулся там с таким же бедолагой, но из Таджикистана. Того, якобы, обчистила московская шпана и едва не убила. Оба оказались без документов, без денег, но рискнули переговорить с Брюсом.
Теперь оба были определены мне в подсобники. Были удивительно послушны, исполнительны, а в «домашней жизни» Магомет, вообще, поразил меня чистоплотностью и склонностью к порядку. Обычно каквказцы чураются «женской» работы, а Магомет нашу «квартиру» вычистил, местами заклеил обои, организовал кухонный уголок, откуда-то приволок телевизор, а пол мыл через день.
По вечерам Магомет рассказывал тюремные истории, из чего следовало, что он не врал об четырехлетней отсидке, но с другой стороны, ни в чём не проявлял какой-либо агрессивности или подозрительности, характерной для этой категории людей. Даже когда мы выпивали и возникал спор.
По его рассказам выходило, что когда от вышел из тюрьмы, и с другом приехали в Москву, то им здорово подфартило. Они оказались «наложниками» у какого-то толстого депутата из Госдумы. Они жили в одной из его квартир, он платил им хорошие деньги, позволял даже приводить девочек, но при одном условии: хотя бы пару раз в неделю не забывать о нем самом. Приходилось джтигитам «работать» на два фронта в своё и чужое удовольствие.
Когда накопилась приличная сумма, Магомет решил съездить домой в Буйнакск, обрадовать родителей, родню, друзей и погулять на родине. Но по какой-то причине его друзья с ним так жестоко пошутили и теперь, вот, он должен батрачить на стройке.
Его товарищ был, по-азиатски, более скрытным и, в основном, помалкивал.
Но когда они получили аванс, и мы выпивали, выяснилось, что Саид работал проводником и возил составы с спиртом. Продавая на сторону, он имел большие деньги, но нарвался на московских бандитов и теперь надо разыскать своих соплеменников. То, что они его выручат, Саид не сомневался. Достаточно получить небольшой аванс. И они через некоторое время его получили. Саид взял деньги за двоих и в тот же вечер исчез.
Через два дня, почти в полночь, дверь с треском распахивается и на пороге является наш бравый таджик в обнимку с двумя юными девицами, неописуемой восточной красоты. А сам Саид шикарно одетый, полупьяный и веселый. Вид и манеры у него тоже удивительно изменились. Он стал похож на этакого азиатского бея с демоническим гонором.
Как они разобрались с Магометом по поводу денег, я не знаю, но после этой ночи таджик больше не появлялся.
Стройка
Между тем ремонт фасада вовсю продвигался. Брюс Ли набирал несчастных гастарбайтеров целыми группами, подключал их к временной работе и через некоторое время исчезал вместе с прорабом. Проходило несколько дней и люди начинали догадываться, что им ничего не заплатят и будет лучше отсюда унести ноги. Таким образом, прорустив через стройку несколько групп, обманутых рабочих. Ремонт успешно продвигался.
Магомет по секрету мне доложил, что Брюс Ли и его команда имеют на меня виды для следующей стройки и потому не «кинут». Это подтвердилось тем, что прораб доверил мне ключ от склада и стал посылать на работу по квартирам в различные районы Москвы.
Это был замечательный период. У меня водились деньги, я передвигался по городу, хотя и с предосторожностями. По воскресеньям я обычно отправлялся в пешее путешествие от трех вокзалов, через Садовое кольцо и далее мимо метро по улицам купеческой Москвы к Чистым прудам. На Прудах можно было посидеть на скамейках в тени и с бутылкой пивка, расслабиться, как это делают городские жители, почитать газеты.
Но. чтобы от этого иметь истинное удовольствие , надо целую неделю активно физически повкалывать. Тогда- да. Это райское наслаждение. Именно по этой причине города привлекают сельских, наивных жителей. Как только такие переезжают в Москву, становятся горожанами, на все выходные спешат выехать из города на дачи. Ни в какие театры, библиотеки и стадионы они не ходят.
В появлением гастарбайтеров и массовым приобретением авто, воскресные улицы, метро, парки и площади оккупируют кавказцы и азиаты, а москвичи проводят выходные в длиннющих пробках по дороге на дачи и назад. По этой причине Москва превратилась в Масквабад.

Бомжи
Кроме нас, в старом двухэтажном доме на снос жили и другие строители и даже инженерные работники, съехавшиеся со всего Советского Союза. Но в этом же доме жила особая категория существ-бомжи.
С виду, обликом они походили на людей, но взгляд их красных глаз на лиловато-красных физиономиях уже был животным. Стадо из пяти таких бомжей располагалось в подвальном помещении. Три мужских особей и две женские неопределенного возраста, патлатые, в засаленных, черных одеяниях. Иногда они выползали во двор, словно гигантские кроты, но спешили исчезнуть с глаз строителей в сторону заброшенных строений.
Но одна бомжиха, всё-таки, устроилась быть уборщицей в нашем общем туалете, и её можно было разглядеть чаще, но это было неприятным зрелищем. У этих бомжей, оказывается, тоже свои социальные правила, страсти и интриги, жертвой которых оказалась и наша уборщица. Они со своей подружкой не сумели поделить трех своих мужиков, и на почве ревности и отсутствия мозгов наша уборщица получила нож в живот.
Однажды утром, мы обнаружили её, стоящей в луже крови. Одной рукой она упиралась в стену, а другой прижимала рану на животе.
Естественно, все забегали, засуетились, стали звонить и в результате стройку окружили омоновцы и стали её прочёсывать. Я успел закрыть свой «номер» изнутри и выпрыгнуть в окно на тихую улочку, уходящую в привокзальные дебри.
Ремонт мы упешно завершили. Рассчитались со мной хорошо и Брюс Ли предложил мне осенью приехать на другой объект. Где я буду старшим, а он со своей бригадой будут привозить работяг и потом их «кидать».
Я, конечно, пообещал, но подумал о другом. Как легко молодежь развращается. Один из этой «команды» на глазах у людей нагло отбил жену у одного работяги. А когда тот посмел возмутиться, то получил «расчёт», а жена осталась с этим наглым молокососом.
Но я получил и другие предложения и одно из них от Магомета. Он нашел новое место и дал мне адрес.

Узники
И вот наступила осень печально-известного1998 года, когда «кинули», вообще, всех советских людей. Позже в интернете объяснят, что это был спасительных ход, спасший Россию от окончательного разрушения с помощью шахтерских забастовок. Мол, забастовки стали оплачивать всякие « абрамовичи» с целью прервать транспортные сообщения с Сибирью и последующим объявлением о её независимости. Но как только курс рубля упал почти втрое за одну ночь, «абрамовичи» кинулись спасать свои денежки и бросили шахтеров. Глупые шахтеры разбрелись и сообщение было восстановлено.
Снова Киевский вокзал и новое погружение в московский архипелаг.
Ташкентские ребята устроились лазить по высоткам, и я решил заехать к Магомету по адресу, который он мне дал перед отъездом домой.
Адрес привёл меня в один из промышленных районов к заводскому зданию. Видимо, стройка находилась на территории завода. На вахте я спросил Магомета без всякой надежды, что вахтёр знает какого-то «чурку» из сотни рабочих. Однако вахтер не только сразу понял, кто мне нужен. Но и как-то удивительно подобрастно вызвался меня провести вовнутрь.
Мы стали передвигаться по заводской территории, подошли к одному из цеховых корпусов и по железной лестнице поднялись на второй этаж. Везде решетчатые ограждения, такие же двери , разделяющие коридор. Весь этот интерьер напомнил мне сцены из американских фильмов про тюрьмы.
Судя по всему, рабочий день закончился и нам попадались снующие по этажу мужчины различной опрятности, возрастов и рас. Наконец, мы вошли в жилое, просторное помещение, напоминающее казарму с двухярусными, железными койками.
Протиснувшись между обитателями, готовящиеся к ужину, мы подошли к дальнему углу помещения и обнаружили своеобразный холл, свободный от коек. Здесь стоял диван, два кресла, столик, на полу ковер, а в углу телевизор.
Вахтёр приказал мне быть здесь и ушёл. Со своих коек меня разглядывало множество настороженных глаз, но никто даже не пробовал подойти. Всё это было очень странно и я почувствовал себя весьма неуютно.
Однако в следующий момент все разговоры в казарме внезапно смолкли, словно вошёл старшина. Старшиной оказался Магомет. Сначала я обрадовано вскочил и хотел по старой памяти обняться с ним, пошутить, но что-то в его жестком взгляде меня остановило о такого панибратства. Мы церемонно поздоровались, расселись и я поинтересовался возможностью здесь поработать. Во время нашей беседы Магомет ничем не напоминал того дагестанца, с которым меня свела судьба и который был моим подсобником. Это был совсем иной человек. Это был здешний пахан.
Когда я достал из сумки канистру с вином, Магомет никого не подозвал и мы с ним выпили под завистливые взгляды местных узников.
Наконец, наша церемониальная беседа закончилась. Магомет подозвал одного парня и тот указал мне место, где я смогу переночевать. То, что я здесь не останусь, было ясно, как божий день. Но в это вечер мне предстояло быть свидетелем еще нескольких событий. Оказалось, что после восьми часов вечера, второй этаж, где находилась казарма, перекрывался решетчатой перегородкой, а на первый этаж выпускали двух овчарок.
Другим событием оказалось то, что я сюда попал в день, когда выдали зарплату впервые за три месяца и народ ждал, когда начальство уйдет и можно будет отметить это долгожданное событие.
То, что мне пришлось наблюдать всю ночь, требовало большой выдержки и нервов. Только негласное указание пахана , что я его гость, позволило мне быть неприкасаемым.
Всё началось с того, что когда все уже были достаточно поддатыми и как обычно в таких компаниях, начинаются выяснения отношений по любому случаю. А публика эта-полубомжи, болубичи, попавшие сюда изо всех уголков Красной империи. У многих давно уже нет документов, от других отказались родственники, были падшие интеллигенты. Три месяца их держали в узде, и вот, все накопленные унижения, обиды и страсти прорвались, словно спящий вулкан.
Толчком послужило обвинение в адрес гонца за водкой, что он заныкал некоторую сумму собранных денег. Мгновенно пьющие разделились на два лагеря:одни обвиняли, другие защищали гонца. Сначала дотошно пересчитывали потраченную сумму. Затем обидевшийся гонец вытащил всю свою получку и стал раскидывать деньги по всей казарме. Это явилось детонатором и начались драки. Пошли в ход бутылки и даже ножи. Стоял животный рёв, гул, вопли, глухие удары в телеса. Койки разворочены, постели истоптаны. Появились раненые.
И все эти два-три часа боестолкновений Магомет невозмутимо смотрел телевизор и никто не смел переступить линию, отделяющую «резиденцию» пахана от казармы.
Я сидел на втором ярусе, словно обезъяна, наблюдавшая схватку лесных зверей.
И вдруг всё стихло. Свет в казарме выключился и только телевизор Магомета освещал поле брани. Пьяные мужики вполголоса зашушукались, стали прибирать свои постели, подметать пол и укладываться спать.
Чтобы как-то развеяться, я вышел в коридор и там застал, курившего в одиночестве мужчину. У него был подбит глаз и порвана майка. Как только я появился в коридоре, подбежали овчарки и злобно залаяли.
- Они видят, что ты новый здесь человек,- сказал мужчина, прикладывая руку к опухшей губе.
- И часто у вас тут такое?,- поддержал я разговор.
- Раз в два-три месяца. Завтра будет продолжение банкета. Допьём деньги и всё. А ты родственник?,- и мужчина взглядом повел в сторону «резиденции».
- Нет. Просто знакомые.
- С Кавказа?
- Из Молдавии. А что вы здесь строите?
- Цех.
- Кому?
- Бандитам каким-то, кавказским. Они-то и наняли Магомета. Но тебе здесь не место. Если хочешь, я тебе дам адрес. Я туда сам бы ушёл, но потерял документы. А может, их у меня специально умыкнули. Записывай: « Улица Полянка 20».
Мы легли спать, но Магомет еще долго смотрел телевизор. Утром я быстро собрался и двинулся к выходу, но меня перехватил Магомет.
- У тебя деньги есть?, - и не дожидаясь моего ответа, сунул мне тысячерублевую банкноту.
- Не стесняйся. Желаю тебе удачи.
Магомет молча проводил меня до вахты и мы простились.

Арбат
На улице Полянка строился трехэтажный ресторан. Сразу бросилось в глаза, что крана нет и все стройматериалы наверх подаются вручную. Нет сомнения, что в смете расходов аренда крана, да еще в центре Москвы, есть и это десятки тысяч долларов в месяц.
Прохожу к прорабу и объясняю зачем пришел.
- А сколько квадратов ты способен заштукатурить в день?
Вопрос на засыпку. Я спокойно стал перечислять при каких условиях и сколько это возможно. Прораб понял, что я «в теме» и предложил испытательное задание. Для опытного глаза достаточно увидеть первые же действия рабочего, чтобы определить его квалификацию. Через пару часов прораб меня подозвал.
- Ты нам подходишь, но есть проблема с жильём. Можешь первое время перекантоваться в теплотрассе.
- Теплотрассе?!
- Да. Ты не пугайся. Там вполне удобно. Пойдём, я покажу.
Мы вышли во двор и подошли к канализационному люку. Прораб открыл его.
- Спускайся и оцени.
Я очутился в подземном тоннеле, посреди которого проходили спаренные трубы городской теплотрассы. Трубы были обмотаны, но от них , как от печки, несло теплом. В тоннеле было сухо и чисто. Наверху, как специально, стал накрапывать осенний, противный дождь и никакого желания покидать это комфортное место не было.
Спать тоже удобно было в ложбине между трубами. На обед привозили еду с ресторана, чьим собственником являлись хозяева этой стройки. Еда была настолько вкусной и сытной, что можно было не ужинать. Погода стала ненастной и после трудового дня на ветру и мороси. Было очень здорово прыгнуть в люк и оказаться в тепле. Не надо было переодеваться и куда-то тащиться на квартиру по дождливой Москве, чтобы утром всё это проделывать в обратную сторону. А как живут мои коллеги на квартире, я узнал в конце первой недели. Товарищи по работе предложили мне в субботу идти с ними на квартиру и помыться. Обычно я ходил в городскую баню, а тут можно было сэкономить, и я согласился.
Маршрут был просто роскошным: шли мимо Кремля, затем вышли на Старый Арбат, и в одном классическом арбатском проулке стоял небольшой, двухэтажный, старинный особняк.
Когда я вошел, то было ошущение того, что попал в 50-е годы. Это была классическая коммуналка в дворянском доме. Везде присутствовали элементы того времени: высокие потолки, двери, фигурные окна. Весь этаж делился перегородками на несколько отдельных комнат, в которых вплотную стояли койки и в комнате ночевало по 10-15 человек. Душевая тоже носила черты дворянской эпохи, но обшарпанная, с ржавыми подтеками и запахом столетней плесени.
Когда я помывшись, вошел в общую комнату, где ночевали мои товарищи, я обнаружил необыкновенную для таких мест тишину и монашеский стиль поведения. Была такая же атмосфера, как в казарме у Магомета. Но кто, же тут пахан?
И вскоре он явился: живое воплощение вселенского злодея или дракона. Это был московский мент, мелкий и похожий на хорька. Как только он вошел с улицы, тут же стал оглашать пространство истерическим, мерзким голосом, выискивая самые различные поводы для этого, обходя все комнаты. Здоровые, полсотни украинских и молдавских мужиков безропотно сносили площадную ругань этого идиота, его кривлянья и гримасы.
Я не выдержал и стал возмущаться, но на меня все вокруг зацыкали и стали объяснять, что эта конченная сволочь, но благодаря ему, есть ночлег и по маршруту от стройки и до ночлежки нас менты не трогают. Любого, кто возбухнет. Тут же увозят в ментовку и выгоняют со стройки.
Словно издеваясь над моими чувствами, мент проходит в свою огромную, смежную комнату и врубает на всю мощность музыкальный центр. А было уже заполночь. Мужики только накрывали головы подушками, но молчали. Мне казалось. что до утра я не доживу и сойду с ума. Как только я делал какое-либо движение, меня сразу предупреждали лежать смирно. Это был конец света.
Больше я туда не ходил, но внезапно всю Россию постигло большее потрясение. Шла вторая неделя моего пребывания на стройке ресторана, появились друзья, работа спорилась, еда великолепная, а в теплотрассе вполне комфортно. И вдруг!
Курс рубля снижается с 8 до 20 рулей за доллар, люди здесь работали по полгода, начинали стройку с «нуля». Получали лишь авансы, надеясь к зиме получить расчёт и уехать домой, на Украину и в Молдавию.
В этот день к обеду приехали хозяева- трое азербайджанцев. Они всех построили и объявили печальную новость: в связи с дефолтом у них финансовые затруднения, стройку прикрывают до лучших времен, а «ветеранам» выдадут по пятьсот долларов. Остальным-на дорогу домой.
← Вапцан гарван. пиеса Свободная зона в несвободной стране. →

Комментарии